Тоновые языки помогают узнавать музыкальные звуки по их высоте.
Известно, что музыка влияет на развитие речевых и языковых навыков. Например, психологам из Вашингтонского университета удалось установить, что мозг младенцев, которые играют в музыкальные игры, активнее реагирует на речь, а годом ранее исследователи из Северо-Западного университета опубликовали статью, в которой писали, что занятия музыкой в школе помогают в языковых предметах.
Ничего удивительного тут нет – занятия музыкой развивают слух и повышают умение различать звуки самого разного тембра, высоты и т. д. То же самое требуется и при изучении другого языка – мы должны чётко слышать звуки речи, какой бы невнятной она ни была, и чувствовать интонацию говорящего. Но тогда возникает другой вопрос: имеет ли место обратное влияние – влияние языка на музыкальные способности? И если да, то какой язык в этом смысле лучше всего?
Во многих современных языках смысл слова зависит от того, на какой звуковой высоте его произнести; звуковысотные вариации слогов и слов могут полностью изменить смысл того, о чём мы говорим. Такие языки называются тоновыми, и один из самых известных примеров – севернокитайский язык, включая его разновидность путунхуа, который является официальным языком в Китае, Тайване и Сингапуре и в котором выделяют четыре тона. Есть и более сложные случаи, вроде ламнсо, языка народа нсо из Северного Камеруна. Нсо общаются друг с другом уже на восьми тонах, причём значение каждого тона определяется его вариациями во время произнесения конкретного слова. Можно предположить, что как раз такие языки должны быть особенно тесно связанными с музыкальностью.
Эту гипотезу некоторое время назад выдвинули психологи из Калифорнийского университета в Сан-Диего, работавшие со студентами музыкальных специальностей. Исследователи пытались понять, отличается ли звуковысотное восприятие у студентов, чьим родным языком был китайский, от звуковысотного восприятия у тех, кто с рождения говорит на английском. Однако в первое время речь шла об абсолютном слухе, то есть о способности узнавать звук (ноту) саму по себе, без взаимосвязи с другими звуками.
В новой статье, опубликованной в журнале Developmental Science сотрудниками Калифорнийского университета в Сан-Диего и их китайскими коллегами, говорится уже не об абсолютном слухе, а об «относительном», то есть о способности определять высоту звука в контексте его соседей. (Собственно, как раз благодаря «относительному» слуху мы и можем, например, подтягивать песню вслед другим поющим, равняясь на чужие голоса.) И участниками исследования на сей раз были не студенты, а дети 3–5 лет, часть – с родным китайским, часть – с родным английским. Тем и другим предлагали пройти несколько музыкальных тестов на распознавание высоты звуков и их тембра.
В результате оказалось, что тембр те и другие слышат одинаково, а высоту звука – по-разному: дети с родным китайским высоту тона чувствовали лучше, чем дети с родным английским. Очевидно, что и речевые навыки, и музыкальные способности развиваются в нашем мозге не по отдельности, не независимо друг от друга, а, скажем так, в тесном сотрудничестве – «язык» влияет на «музыку».
Однако отсюда вовсе не следует, что ребёнку, который занимается музыкой, нужно непременно начать учить какой-нибудь тоновый язык. Музыка – это не только отличие «ля» от ноты «си», это ещё и тембры, ритмы и масса синтаксических правил, по которым живёт любое музыкальное произведение. Так что для того, чтобы лучше знать и понимать музыку, нужно именно ею и заниматься; хотя стоит заметить, что и дополнительный иностранный язык ещё никогда и никому не мешал.
Автор: Кирилл Стасевич