Три года назад итальянский хирург Серджио Канаверо объявил, что готов провести операцию еще более революционную, чем пересадка лица, – он заявил об операции по пересадке головы человека.
Первым, кто откликнулся на смелое заявление ученого, стал российский программист Валерий Спиридонов. Решиться на такой отчаянный шаг Спиридонова сподвигло генетическое заболевание, которым он страдает с рождения, – синдром Верднига – Гоффмана, при котором наблюдается нарушение работы мускулатуры головы, шеи и ног и, следовательно, развиваются трудности с глотанием, дыханием и другими жизненно важными функциями.
О проблемах с подготовкой к сенсационной операции, а также о своих планах на жизнь после нее Валерий Спиридонов рассказал нашей редакции.
– На операцию нужны большие средства, сумма колеблется от $10 млн до $11 млн. Как вы планируете собрать эти средства, ищете ли инвесторов?
– Вопрос я бы рассматривал в контексте инвестиций. То есть речь не идет о сборе миллионов долларов на операцию малоизвестному Спиридонову, чтобы помочь ему одному. Нет. Этот эксперимент – начало новой эры в истории медицины.
Насколько я успел узнать, Канаверо пока не хочет принимать средства от анонимных источников по этическим соображениям. Серджио призывает к сотрудничеству известных меценатов и бизнесменов, а также правительство. Он хочет, чтобы эта технология применялась открыто, под контролем государства и при его содействии, а не где-нибудь в частных секретных лабораториях на корабле в нейтральных водах. Именно поэтому пока были отложены в сторону предложения, которые в той или иной степени не устраивали его.
Сам я не участвую в сборе средств на операцию. Это выглядело бы довольно странно – человек собирает деньги на эксперимент на себе, способный изменить мир. Хотя не могу исключать, что этого не случится в будущем. Единственный раз я прибегал к краудфандингу, когда мне было необходимо прибыть в США на конференцию нейрохирургов и ортопедов AANOS.
Будут ли готовить к операции именно меня, пока тоже под вопросом. Вполне возможно, что моя роль в этой истории так и останется ролью первого энтузиаста, поддержавшего Канаверо. Я к этому отношусь очень трезво и спокойно.
– Как этот эксперимент оформлен юридически ? Будет ли ваша жизнь застрахована?
– Сегодня у меня отсутствуют любые юридические договоренности с Канаверо и страховыми компаниями относительно обсуждаемого эксперимента. Да и вряд ли кто-то возьмет эти гарантии на себя. Что касается жизни, то я поддерживаю дружеские отношения с компанией «КриоРус». Их опыт может быть использован как подстраховка: если что-то пойдет не так, голову крионируют.
– В интернете очень много разной информации о стране, в которой будет происходить трансплантация, – одни источники называют Китай, другие Вьетнам. Что вам об этом известно?
– У меня нет точного ответа на этот вопрос, есть только разные варианты. Китай и Вьетнам спокойно смотрят на ведение такого рода исследований на их территории. Там это поддержано на правительственном уровне. Однако логично полагать, что они захотят быть лидерами до конца и в итоге предложат своего кандидата для проведения первой операции. Мне жаль, что не поступает активных предложений о содействии от нашего правительства, жаль не из-за себя. Моя личность в этой истории волнует меня в меньшей степени.
Когда я появился рядом с Канаверо, стало ясно, что речь не идет о сумасшедшем итальянце, предлагающем никому не нужные небылицы, стало ясно, что есть люди, которые считают подобные разработки допустимыми и востребованными. У Владимира Демихова [ученый, пересадивший в начале 50-х голову щенка собаке] и Роберта Уайта [сумел пересадить отрезанную голову обезьяны на тело обезглавленной обезьяны в 70-х годах] не было поддержки, поэтому им не дали довести начатое до конца. А нас сегодня уже поддерживают десятки тысяч людей по всему миру, которые понимают всю пользу от этих исследований.
Как я уже упомянул, прогрессивные правительства будут настаивать на представителе своей страны в качестве первого кандидата. Было бы странно, если бы Советский Союз в 1961 году запустил в космос не Юрия Гагарина, а условного Джона Смита, верно? Так и здесь.
Недостатка в желающих испытать эту операцию на себе нет. Мне за год написали несколько десятков людей с просьбой «включить их в список». Но, конечно, я никаких списков не веду и включать туда кого бы то ни было не имею права. Однако могу представить, что такие люди есть и в Китае, и точно есть в других странах, откуда мне пишут.
– На какой стадии сейчас находится подготовка к хирургическому вмешательству?
– Серджио Канаверо и его коллега Жэнь Сяопин [китайский хирург, проводивший эксперименты по пересадке головы мыши] успешно разделили и соединили спинной мозг крысы, вернув подвижность конечностей и, естественно, сохраняя ее жизнь. Поскольку вашими читателями являются профессиональные медики, уверен, им известно – это ключ ко всему. Все остальные технические проблемы были решены давно.
– Посвящают ли вас врачи в этапы подготовки к реализации проекта?
– Вопрос нужно ставить иначе – насколько у меня хватает сегодня времени вникать в текущую рутину проекта. Я продолжаю много работать в сфере управления проектами разработки программного обеспечения, являюсь автором цикла статей на околомедицинскую тематику и о вопросах интеграции инвалидов, а также являюсь членом Общественной палаты города Владимира, кроме того, я веду группу в социальной сети «ВКонтакте» «Стремление к жизни», где публикую все новости об эксперименте.
Дело в том, что общий план действий разработан давно, и пока все движется по нему, поэтому посвятить меня во что-то, чего я не знаю уже более двух лет, нелегко. Почти все уже было описано Канаверо, и только что вышедшие статьи в научном журнале Surgery лишь подтверждают основательность его разработок. Кроме того, в списке соавторов есть и фамилии российских ученых.
Главные этапы подготовки известны, а детали о том, с какой именно формулой полиэтиленгликоля они экспериментируют сегодня, мне не очень интересны. Скорее всего, далее нам будет необходимо привлечь к сотрудничеству специалистов по виртуальной реальности и снятию электрических сигналов с мозга для создания компьютерного симулятора, в котором будущий пациент начнет проходить адаптацию к координации в пространстве с новым, пока виртуальным телом.
– Будут ли использоваться российские разработки при подготовке к операции и непосредственно в ходе трансплантации?
– В материалах вашего издания уже упоминалось, что Канаверо использует советский препарат-кровезаменитель Перфторан. Это один из уже проявляющихся эффектов от наших действий. Незаслуженно забытый, сегодня он вновь начинает производиться, люди интересуются его свойствами. Надеюсь, он спасет не одну жизнь, как это было прежде.
У наших ученых есть еще несколько не названых ранее технологий, которые могут быть применены в этом проекте, либо совершенно независимо от него. Всех деталей назвать сейчас не могу, некоторые образцы еще патентуются. Но для примера – они обладают методикой спасения головного мозга, отделения его от больного или умирающего тела и сохранения его функциональных свойств сколь угодно долго, а не один час, как это требуется для Канаверо. Есть еще примеры, и я хотел бы, чтобы эти наработки и люди, их создавшие, успешно были задействованы здесь, в России, помогая больным. Конечно, для их развития также необходима поддержка.
– Как будет проходить реабилитация?
– Предпочитаю переживать события по мере их поступления. Есть понимание, что в процессе реабилитации будут задействованы в том числе стандартные способы физиотерапии, используемые при травмах позвоночника, электростимуляция. Но я не погружался в детали.
– Ваш пресс-секретарь Никита Барвенов говорил о том, что и российские хирурги могут провести операцию, но в феврале прошлого года Минздрав заявил, что в России по закону такие эксперименты запрещены.
– Никита не просто пресс-секретарь, он мой друг и представитель. Значительную часть процессов берет на себя он, один я бы не справился со всем этим. Мы считаем, что экспертный опыт, существующий в России, все наработки, которые есть в стране, и отечественные врачи находятся на высоком профессиональном уровне и, безусловно, способны проводить операции такой сложности.
Что касается законов, это живой механизм, призванный отражать меняющуюся действительность, регламентировать и формализовать ее, к этому мы и призываем. В нашем представлении и в понимании тысяч других людей работа с внутренними органами формально не принципиально отличается от работы с комплектом органов, то есть со всем телом целиком. Где проходит граница? Почему легкое, почку, печень, костный мозг можно трансплантировать, а все вместе должно быть нельзя? Это нелогично.
Мы уверены, что при наличии политической воли и под давлением общественности законодательство должно быть приведено в соответствие с современными запросами общества, способствовать прогрессу, улучшению качества жизни, стимулировать движение вперед. Время пришло.
– Проходите ли вы сейчас обследование в России?
– К счастью, у меня нет никаких жалоб помимо основного диагноза. Я слежу за своим здоровьем по мере сил, используя закаливание и самые базовые общечеловеческие рекомендации по питанию и витаминам, но находиться под присмотром врачей регулярно отсутствует необходимость. Была попытка воспользоваться случаем пребывания на программе «Здоровье» с Еленой Малышевой и сделать генетический анализ для уточнения основного диагноза, так как с ее стороны возникли сомнения об амиотрофии Верднига – Гоффмана в таком возрасте, как у меня. Но, к сожалению, это ничем не закончилось, и результатов анализа я так и не получил, хотя кровь была своевременно передана доктору Продеусу примерно год назад. Заниматься этим сейчас самостоятельно я пока не вижу смысла.
– Собираетесь ли вы менять профессию после операции?
– Я очень увлечен своей работой, которой занимаюсь уже более 15 лет, и в этом смысле для меня ничего не изменилось – инжиниринг и программное обеспечение составляют значительную часть моей жизни.
Скорее всего, после операции я просто возьму отпуск и годик поезжу на мотоцикле по миру.
P.S. Недавно стало известно, что Валерий Спиридонов отказался от операции по пересадке головы в пользу опробованного способа реабилитации.
Автор: Варвара Фуфаева