Инвалидов нет – по крайней мере, так мне казалось в детстве. Или, точнее, есть, но их крайне мало. В годы позднего СССР этих людей почти невозможно было встретить на улицах города или в общественном транспорте, в магазине или кинотеатре.
Уже повзрослев, я сама себе ответила на вопрос, почему. Да потому, что, скажем, на коляске без посторонней помощи сложно было попасть в автобус, в здание. Да и просто выбраться на улицу без провожатого. Все потому, что в Советском Союзе практически не было тех инфраструктурных элементов, которые сейчас принято называть безбарьерной средой. Тогда вся действительность вокруг была одним большим барьером, который отделял их от нас. И любая попытка выйти за его пределы была сродни героизму. Вспомните Маресьева, книжкой о котором мы зачитывались в школе. Но история, когда человек с протезами вместо ног мог водить самолет, скорее была исключением, чем правилом.
Сегодня барьеры стираются. Общество лояльнее относится к людям из категории «не такой, как все». Да и интернет-технологии упраздняют многие границы. Например, инвалиду мало что мешает получить очень хорошо оплачиваемую работу программиста, предварительно отучившись в любом из самых престижных вузов. Ну а имея талант, и вовсе можно выбирать. Например, недавний выпускник БГУИР Евгений Солянов, по диплому имеющий специальность «инженер-программист», решил не тратить время на писание строчек кода, а отдал предпочтение литературе – пишет книги в стиле фэнтези. И у него это, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, отлично получается. Был бы столь красочным и ярким его мир еще лет двадцать назад? Думаю, вряд ли.
Впрочем, фундамент этого закладывается не в системе высшего, а, скорее, среднего образования. Об учебе не в специализированной, а общеобразовательной школе в свое время, думаю, тоже мечтали многие ребята с проблемами со здоровьем. Впрочем, наверное, это желание перемешивалось со страхом. А вдруг не смогу? А вдруг надо мной будут смеяться? Но сегодняшняя практика интегрированных классов уже доказала: это совсем не так. Например, в школе № 56 Минска все опасения по поводу школьников-колясочников не оправдались.
— Я очень волновался, как ребят воспримут их сверстники, — поделился переживаниями директор школы Юрий Круглик, — боялся, что они могут быть отвергнуты. Пусть речь идет о младшей школе, но все же. Опасения оказались напрасными. Ребята прекрасно общаются, и даже их сверстники устанавливают кураторство — кто рядом сидит, кто такого ребенка в столовую повезет. Словом, все получилось.
Кстати, в сравнении с 2000 годом число школ и школ-интернатов для детей с особенностями психофизического развития в стране сократилось фактически наполовину. И это при том, что число самих ребят только с 2011 по 2015 год выросло более чем на 10 тысяч. Остались учреждения, где зачастую количество детей не превышает 50 человек.
— Но, скорее всего, со временем и они закроются, — убеждена начальник отдела специального образования Минобразования Антонина Змушко. – И не потому, что мы так хотим, а потому что чаще ребята и их родители выбирают общеобразовательные школы.
Сейчас почти 70 процентов таких ребят занимаются в обычных школах и садах. По данным Министерства образования, этих учреждений почти 3 тысячи. И все же интеграция – это уже практически пройденный этап. Сегодня куда как актуальнее инклюзия, это когда каждый ребенок занимается по индивидуальной программе. И, тем не менее, учится вместе со всеми. Третий год в восьми школах страны в рамках республиканского экспериментального проекта по апробации модели инклюзивного образования работают 20 экспериментальных классов. Реализуется Госпрограмма «Образование и молодежная политика» на 2016—2020 годы, где есть раздел, посвященный специальному образованию. Недавно были утверждены концепция по его развитию и план мероприятий по ее реализации на 2016—2020 годы. Ратифицирована Конвенция по правам инвалидов. И все же одного желания учить инвалидов в общеобразовательных школах, пусть и подкрепленного законодательно, мало. А вот тут – еще огромное поле для деятельности.
Важны, например, условия, в которых эти дети будут чувствовать себя комфортно
— Если в 2013/2014 учебном году учреждений образования, оснащенных адаптивной образовательной средой, было всего 280, — подчеркивает заместитель министра образования Раиса Сидоренко, — то в 2015/2016 году – уже 951.
И все равно работы еще много. Не менее остро звучит и кадровый вопрос. Начиная с кадров высшей квалификации – кандидатов, докторов наук до учителей-дефектологов в школе. Пока, признаются эксперты, случается, что дефектологами работают другие педагоги, у которых просто не хватает нагрузки по основной работе.
Но, наверное, самая актуальная задача — это не то, как и чему обучить, а решить проблему с толерантностью. Ведь многие родители обычных детей к подобным нововведениям относятся более чем неоднозначно. И опасаются, не пострадает ли уровень знаний их собственных чад, если рядом с ними в обычном классе будут обучаться дети с расстройствами аутистичного спектра или, скажем, «солнечные дети» с болезнью Дауна. Сомнения развеивает директор пражской начальной школы «Вратиславска», доктор педагогических наук Иржи Трунда, который несколько десятков лет работает с детьми с особенностями в развитии:
— Среди выпускников моего «особого» класса один молодой человек сейчас обучается в университете в Кембридже, а второй — в университете в Нью-Йорке. Это обстоятельство лучше, чем всякие исследования, доказывает, что ребенок со специальными потребностями не может быть «тормозом» для других. Все зависит от подходов учителя, который работает в таком классе.
Слова доктора подтверждены и общеизвестными фактами. К примеру, многие знают историю испанца Пабло Пинеда — человека с синдромом Дауна, который, разрушив все предрассудки, окончил университет и стал преподавателем. Пока он первый в Европе человек с подобным заболеванием, сумевший добиться таких высот, но сейчас Пабло стал символом того, что грань между инвалидами и обыкновенными людьми не более чем условность. «Ребенку с особенностями в развитии просто нужна поддержка, и тогда он в себя поверит», — говорил он в одном из своих интервью.
В том, что учиться всем вместе лучше, убеждены и сами ребята. В их числе и преподаватель музыкальной школы № 19 Минска, участница российского телешоу «Голос» Патриция Курганова. Девушка после специализированной школы для детей с проблемами зрения окончила факультет музыкального искусства по классу эстрадного вокала в Белорусском государственном университете культуры. Говорит, что сложностей не испытывала, потому что использовала в обучении компьютер. А с его помощью и любую информацию можно прочитать и донести ее тому, кому нужно.
— В век компьютера многие границы, которые были прежде, стираются, — улыбается она. — Так что мы не ограничены книгами по системе Брайля. Я окончила специализированную школу. И рада этому. Но все же я ратую за то, чтобы все ребята учились вместе. Это хорошо и для нас, и для всех остальных. Отношение к нам в обществе доброжелательное. Но зачастую есть барьер в общении. Слепого человека могут схватить за трость, толкнуть в спину. И это случается не оттого, что люди плохие и злые. Они просто не знают, как к нам обратиться, как правильно помочь, подсказать. А учить этому нужно со школьной скамьи.
Автор: Вера Артеага