Исследователи из университета Дьюка выделили в мозге мыши группу нейронов, ответственных за создание скрипучих ультразвуковых песен, которые самец издает для ухаживания за потенциальным партнером.
Ученые достаточно хорошо разобрались в этих механизмах и теперь могут заставить мышь петь или молчать по команде. Такой уровень понимания стал важным шагом в длительном пути к осознанию механизмов, позволяющих людям формировать речь и другие звуковые сигналы. Исследователей интересует контроль мозга над воспроизведением речи и в качестве моделей они работают с певчими птицами и мышами.
В центре внимания ученых оказалось серое околоводопроводное вещество (сокращенно PAG) – часть среднего мозга. С помощью технологии, разработанной лабораторией Вана, они смогли найти и изолировать специфические нейроны контуров PAG и приступили к экспериментам над ними.
Исследователи обнаружили, что, избирательно включив нейроны с помощью оптогенетического метода, можно заставить мышь петь, даже если поблизости нет других особей. Соответственно, выключение активности нейронов PAG лишало самцов способности петь, хотя другие элементы ухаживания сохранялись. В результате самок меньше привлекали такие «молчащие» особи, что подтверждает ключевую роль пения в выживании мыши.
Оба эксперимента доказывают, что эта стабильная популяция нейронов PAG является связующим элементом между поведением и звуковым общением.
«Эти нейроны служат основой для формирования песни, но они не определяют отдельные ее части, — говорит Катерина Чида, руководитель исследования. — Нейроны PAG – своеобразный «пропускной пункт» на пути воспроизведения звука».
В будущем ученые планируют отслеживать нисходящие связи PAG с нейронами, взаимодействующими, например, с голосовыми связками, легкими, ртом. Также они собираются работать с вышестоящими поведенческими центрами, которые определяют, что рядом самка, и пора начинать петь. Исследователи надеются получить более полную картину того, почему мыши производят разные слоги в разных контекстах.
«Мы знаем, что они это делают, но пока не знаем, какие части мозга и каким образом задействованы в процессе», — говорит Чида.
Статья исследователей опубликована в журнале Neuron.
Текст: Мария Гоглова, Анна Панова