Американские ученые показали, что шимпанзе способны обуздывать внутригрупповое соперничество ради взаимовыгодного сотрудничества. Тем самым удалось опровергнуть тезис о неспособности этого вида обезьян к кооперации.
При этом у шимпанзе, как и у человека, существуют определенные механизмы влияния на поведения других особей. По мнению ученых, опубликовавших свое исследование в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences, это говорит в пользу существования у приматов сходных поведенческих установок на сотрудничество.
До сегодняшнего дня только человек считался способным сознательно обуздывать врожденное стремление к соперничеству ради благ, которые несет с собой сотрудничество с другими, — для объяснения этого феномена было предложено несколько гипотез, а саму способность людей к сотрудничеству ученые называют эволюционным преимуществом и «огромной аномалией» в рамках животного мира. В частности, человеку в этом отношении принято противопоставлять его ближайшего родственника — шимпанзе (Pan troglodytes). В предыдущих экспериментах, посвященных изучению социального поведения этих обезьян, было установлено, что шимпанзе свойствен очень высокий уровень соперничества и агрессии.
Авторы новой работы усомнились в исключительности социального поведения людей и предположили, что способность к сотрудничеству должна быть присуща и высшим животным, в том числе шимпанзе. Обратившись к предыдущим исследованиям, они заметили, что в большинстве случаев агрессивное поведение шимпанзе фиксировалось при столкновении разных групп животных, а конкурентное поведение проявлялось в ситуациях, когда к сотрудничеству отдельных особей подталкивали в рамках строгих лабораторных опытов. Ученые решили поставить новый эксперимент, чтобы проверить, как поведут себя шимпанзе в ситуации более свободного выбора между соперничеством и сотрудничеством.
В частности, исследователей интересовало, какие социальные механизмы будут использовать обезьяны, чтобы склонить к сотрудничеству других особей. Из исследований человеческого взаимодействия известно, что обычно его регулятором выступает наказание, обращенное против нарушителей общепринятых норм (причем иногда инициаторами наказания выступают третьи лица, не участвовавшие в сотрудничестве). Но у людей есть и другие способы, например, выбор адекватного партнера для сотрудничества, который с большей вероятностью будет вести себя честно. Соответственно, организаторы эксперимента хотели проверить, воспользуются ли этими стратегиями шимпанзе.
Главным условием нового эксперимента была относительная свобода, предоставленная обезьянам. В нем участвовала семья шимпанзе, состоявшая из одного самца и одиннадцати самок, проживавших вместе около 20 лет. Их поместили в просторный вольер, к которому присоединили устройство подачи небольших порций фруктов, сконструированное так, что извлечь эти фрукты в одиночку обезьяны не могли. В половине случаев требовалось одновременное и согласованное участие двух особей, а в половине — сразу трех. Шимпанзе впервые столкнулись с таким устройством и вынуждены были учиться обращению с ним и, следовательно, приемам сотрудничества прямо в ходе эксперимента. При этом животных кормили в обычном режиме — фрукты для них были дополнительным лакомством, ученые никак не подталкивали их к еде и вообще не вмешивались в происходящее, лишь фиксировали все происходящее на видео, то есть по сути условия эксперимента были в большей степени приближены к естественным.
Обезьяны получили возможность самостоятельно выбирать себе партнеров для взаимодействия, а также имели полную свободу жульничать — например, отнимать и воровать извлеченную из устройства еду или отталкивать от устройства тех, кто выразил готовность участвовать во взаимодействии. Соответственно, допускалась и полная свобода реакции на подобные угрозы: агрессия, попытка отпугнуть обидчика, нежелание доставать фрукты, пока обидчик находится рядом, добровольный отказ от взаимодействия, отсутствие реакции.
Всего в ходе 94 часовых сессий, проходивших с периодичностью два-три раза в неделю, ученые насчитали 3656 случаев успешного взаимодействия между обезьянами (фрукты были совместными усилиями извлечены из устройства) — это составило 44 процента от общего числа попыток (8305). При этом возле устройства произошло более 600 событий, которые можно назвать проявлением соперничества, в том числе 175 случаев воровства и 335 случаев отталкивания. Таким образом, общее отношение случаев соперничества к случаям успешного сотрудничества составило примерно 1/5.
Организаторы эксперимента рассчитали «индекс кооперации» для каждой сессии, фиксирующий отношение между случаями сотрудничества и соперничества в диапазоне от –1 (абсолютное соперничество) до +1 (абсолютное сотрудничество). Оказалось, что уровень кооперации менялся с ходом эксперимента: чем больше животных поначалу вовлекалось во взаимодействие возле устройства с фруктами, тем больше росла конкуренция между ними, но после 30 сессий они научились сотрудничать и дальше «индекс кооперации» стабильно рос до самого конца эксперимента.
Шимпанзе повышали кооперацию, во-первых, за счет наказания нарушителей, причем в некоторых случаях инициатива наказания исходила от обезьян, не вовлеченных во взаимодействие возле устройства. Во-вторых, они научились правильно выбирать себе партнера для взаимодействия. Оказалось, что в этом случае шимпанзе предпочитают объединяться с теми, чей ранг в иерархии группы примерно совпадает с их собственным. Разные по рангу особи объединялись для сотрудничества лишь в том случае, если были близкими родственниками.
Наконец, ученые провели еще один похожий эксперимент, в котором приняли участия 15 других шимпанзе (три самца, двенадцать самок), проживавших вместе всего три месяца и еще не успевших наладить внутригрупповые отношения. Соответственно, общий уровень агрессии в их среде был значительно выше, чем в первой группе обезьян, а лидер за время эксперимента сменился 10 раз (в первой группе — ни разу). С ними было проведено всего 28 сессий, и оказалось, что они продемонстрировали даже более высокий уровень готовности к кооперации, чем первая группа: общее отношение случаев соперничества к случаям успешного сотрудничества составило примерно 1/6.
Таким образом, новая работа американских ученых опровергает устоявшееся мнение о неспособности шимпанзе к сотрудничеству. Напротив, авторы показали, что обезьяны не только продемонстрировали высокий уровень кооперации, но и выработали гибкую систему давления на нарушающих порядок особей, которая в некоторых случаях схожа с моделью альтруистического наказания у человека. Все это, по мнению ученых, свидетельствует об изначальной общности механизмов социального взаимодействия у животных и у людей.
Шимпанзе часто становятся объектом изучения биологов, пытающихся обнаружить у них зачатки психических свойств, обычно приписываемых только людям. Так, было установлено, что этим обезьянам свойственна врожденная склонность к использованию орудий, что у них есть зачатки первобытных ритуалов и даже зачатки рефлексии. В прошлом году в США запретили проводить биомедицинские исследования на животных этого вида, родившихся и выросших в неволе, — так же, как это запрещено в отношении их диких сородичей. Власти страны объяснили это тем, что шимпанзе как вид находятся на грани вымирания, однако многие ученые оспорили такое решение, поскольку, по их мнению, медицинские опыты над шимпанзе одинаково важны и для людей и для лечения самих обезьян, поскольку и те и другие страдают одними и теми же недугами.
Авторы: Кристина Уласович, Дмитрий Иванов