Со времен крупных пандемий XX века человечество не придумало ничего лучше против новых вирусов, кроме создания вакцин, выработки коллективного иммунитета и самоизоляции.
Первый вариант долгий и трудный, второй — уносит много жизней, третий — чреват крахом экономики. А еще — неприятными последствиями психологического характера. О них и поговорим.
Создание вакцины против COVID-19 столкнулось с трудностями: ученые сообщают, что в лучшем случае это произойдет через 12-18 месяцев. В худшем — через много лет. Подробнее об этом мы писали здесь. Помимо прочих проблем, создание вакцины к коронавирусу замедляет отсутствие лабораторных животных, чувствительных к вирусу. Об этом 6 апреля заявил заместитель директора по научной работе Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, член-корреспондент РАН, профессор Александр Горелов.
Иммунный сбой и раковые заболевания
Человек — это примат, а приматы — существа социальные, их выживание зависит от принадлежности к той или иной группе. Всем нам инстинктивно необходимо общение с себе подобными. Неудивительно, что психологи всего мира давно отмечают, что эффект от социальной депривации есть, и почти всегда он негативный. Степень этого «негатива» зависит от продолжительности изоляции и степени одиночества. Но социальная изоляция влияет не только на психику, но и непосредственно на физиологию.
Британские ученые Стептоу и Шанкар показали, что у изолированных от общества пожилых людей на 26% повышается риск умереть по сравнению с теми, кто ведет активную социальную жизнь. Похожие результаты показали исследования 2006 года, когда ученые работали с 2800 женщинами, имеющими диагноз ракa молочной железы. Выяснилось, что те из них, кто меньше общался с родственниками и друзьями, умирали от своего диагноза в пять раз чаще, чем их более контактные соседки.
Впрочем, это касается не только пожилых людей. Исследование 2015 года, проведенное профессором психологии из Университета Бригама Янга Джулианной Холт-Лунстад, показало схожие результаты для всех возрастных групп. Правда, речь шла о длительной изоляции, которая, по выводам профессора, повышает риск смерти на целых 29%. А психологи из Университета Чикаго и Университета Огайо пришли к заключению, что у людей, испытывающих социальную депривацию, понижается иммунный ответ организма к инфекциям и прочим болезням, что даже чревато хроническими воспалениями тех или иных органов.
Такие воспаления способствуют развитию сердечно-сосудистых заболеваний и онкопатологий. Кроме того, исследователи из Чикагского университета обнаружили, что у одиноких людей повышен уровень «гормона стресса» — кортизола. Вероятно, это и есть одна из причин ухудшения здоровья.
Тревога и галлюцинации
Если мы ведем речь об изоляции — нельзя не сказать и о ее длительном варианте. В своей книге «Сила других людей» исследователь феномена тотального одиночества Майкл Бонд описывает интересные случаи его влияния на психику. Так, 32-летняя путешественница по имени Сара Шурд порядка двух месяцев провела в Эвинской тюрьме, в Тегеране, в одиночной камере. И даже такого небольшого срока ей хватило, чтобы у нее начались галлюцинации: она видела вспышки света рядом с собой, а однажды услышала крик. Как выяснилось позже, крик был ее собственным, но ей показалось, что кричит кто-то другой.
Кажется, что это лишь частный случай? Увы, нет. В середине прошлого века было проведено множество исследований и экспериментов, посвященных социальной изоляции. Один из таких экспериментов провел психолог медицинского центра университета МакГилл (Монреаль) Дональд Хебб. Студентов вуза пригласили в качестве волонтеров провести несколько недель в полном одиночестве.
Комната, куда помещался каждый из волонтеров, обладала звуконепроницаемостью; кроме того, в каждой комнате был установлен кондиционер, шум от которого полностью поглощал любой посторонний шум. Для полноты картины студентов просили надевать очки, перчатки, длинные манжеты и специальные звукопоглощающие подушки, которые крепились к голове. Все это необходимо было, чтобы свести внешнюю информацию к минимуму.
Через каких-то два часа волонтеры почувствовали тревогу, а в попытке преодолеть «звенящую тишину», стали петь и разговаривать сами с собой. Спустя какое-то время у многих из них проявилось серьезное беспокойство — они стали вести себя эмоционально, а еще притупились их умственные способности. Они плохо справлялись с арифметическими задачами и ассоциативными тестами. А некоторые даже стали видеть галлюцинации — те же самые вспышки света, что видела Сара Шурд в одиночной камере. Эти световые вспышки могли трансформироваться в различных животных, а звуки собственного голоса — в хоровое пение и музыку.
Другие ощущали будто их било током или им стреляли в руку. После того, как эксперимент закончился (его пришлось прервать уже через неделю по просьбе испытуемых) и добровольцы покинули свои «одиночные камеры», выйти в реальность оказалось нелегко — какое-то время они продолжали воспринимать ее в измененном виде: им казалось, что объекты в настоящем мире меняют свои формы и размер.
Похожий эксперимент в 2008 году провел другой клинический психолог — Ян Роббинс. Шесть добровольцев на 48 часов поместили в звуконепроницаемые комнаты. Результаты не заставили долго ждать: у людей появилась тревожность, повысился градус эмоций, а затем начались галлюцинации. Психотические проявления у здоровых людей, по-видимому, связаны с тем, что в отсутствии внешних стимулов мозг продолжает искать стимулы внутренние, создавая для человека некую фантазийную реальность. Ничего удивительного в этом нет — в психиатрической литературе такой эффект получил название «тюремный психоз» — он нередко наблюдается у людей, заключенных в одиночную камеру.
Причем тут спелеологи?
Изоляция также влияет на восприятие времени. Правда, с этим эффектом связано не только отсутствие контактов с другими людьми, но и недостаток солнечного света. Интересный эксперимент, связанный с этим феноменом, провел французский спелеолог Мишель Сиффре, который в 1962 году на две недели отправился исследовать подземные ледники Альп. К своему удивлению, вскоре он обнаружил, что его восприятие времени под землей начало меняться, и тогда он решил провести в подземном «заточении» еще два месяца, оставив часы и прочие измерительные приборы наверху.
Спелеолог отмерял время исключительно по биологическим часам, а когда, наконец, вышел на воздух — обнаружил, что его субъективное ощущение времени под землей было более, чем в два раза продолжительнее по сравнению с реальным временем: две минуты на поверхности были равны пяти минутам под землей. Похожий эффект наблюдал и другой спелеолог — Маурицио Монталбини, который в 1996 году провел 366 дней в пещере под землей, где NASA тренирует космонавтов. По прошествии года нахождения под землей мужчина был уверен, что провел там всего 219 дней.
Это и неудивительно, ведь его дневной цикл увеличился в два раза: «биологические» сутки были равны не 24, а 48 часам. То же самое показывают и исследования: большинство людей при нахождении в темноте перестраивает свой часовой ритм под 48 часов, из которых 36 часов приходится на период бодрствования, а 12 — на сон. Возможно, это одна из причин, почему зимой или в плохую погоду хочется поспать подольше, а еще — развивается «сезонная депрессия».
Депрессия и алкоголизм
Конечно, карантин — не тотальная изоляция в звуконепроницаемой камере, тем не менее, социальные связи ослаблены и в этом случае, поэтому элементы «хардовой» социальной депривации присутствуют и здесь. Тем более, что исследования, посвященные изоляции во время эпидемий (свиного гриппа, лихорадки Эбола, атипичной пневмонии и других) есть и их немало. Статью о них в марте этого года опубликовал журнал The Lancet.
Выводы исследователей сходны и сводятся к тому, что люди, переживавшие самоизоляцию по причине карантина, пребывают в стрессе, испытывают раздражение и гнев, мучаются бессонницей и скукой, у них ухудшается настроение, а некоторые начинают злоупотреблять психоактивными веществами, например, алкоголем. У них наблюдаются симптомы депрессии, тревожности, повышается неуверенность в себе.
Такие эффекты могут иметь как краткосрочный, так и длительный характер. Так, во время вспышки атипичной пневмонии 549 работников больниц в Пекине (часть из них находилась на самоизоляции, часть — работала в зоне заражения), сообщили о том, что стали употреблять больше алкоголя даже через три года после карантина, а у 9% оставались сильные депрессивные симптомы.
Риск развития таких и подобных проблем, по данным ученых, возрастал спустя десять дней после изоляции, при условии, правда, что у людей не было доступа к информации о причинах происходящего, или он был ограничен. Однако проблемы все равно могут возникнуть, если сроки карантина будут превышать несколько недель. Ведь помимо первичных психологических проблем (которые вызваны непосредственно социальной депривацией), накладывается и стресс от неизбежного экономического кризиса, безработицы, дефицита продуктов и других последствий пандемии. Не говоря уже о возможной смерти близких или друзей вследствие болезни.
Старики и дети
И особенно от таких последствий страдают все те же пожилые люди, которые и без карантинных мер зачастую живут изолированно от общества. То же самое касается людей, которые уже имеют депрессивные или тревожные расстройства и другие психологические проблемы. Еще одна мишень для карантина — неблагополучные семьи. Известно, что в условиях изоляции чаще проявляются случаи домашнего насилия, что повышает риск разводов. Зато более успешные ячейки общества совместное времяпрепровождение может наоборот укрепить.
Другая уязвимая группа для изоляции — дети. Многие и без психологов понимают, что им нужно много общаться и гулять, они чаще страдают от скуки без внешних стимулов. Кроме того, многочисленные исследования показывают, что общение со сверстниками помогает поддерживать не только социальное, но и личностное развитие детей.
Они учатся видеть причинно-следственные связи во взаимодействиях со сверстниками, снижается уровень эгоцентризма в социальных отношениях, совершенствуются навыки общения. Поэтому одним из следствий социальной изоляции может стать развитие застенчивости, которая связана с тревогой перед встречей с другими людьми. У ребенка может усилиться страх социального неодобрения, неуверенность в себе, скованность, заторможенность, сдержанность в поведении и проявлении эмоций.
Что делать?
Поскольку огромную долю информации люди считывают путем невербальной коммуникации, отсутствие таковой может пагубно сказаться на работе мозга, отчего повысится уровень стресса. Поэтому в условиях социальной изоляции важно использовать современные технологии и почаще звонить близким и друзьям не только по телефону, но и при помощи видеосвязи.
Полезно устраивать «совместные» перерывы на обед или кофе с коллегами по работе, а не просто перекидываться парой слов в мессенджере. Если у вас нет такой возможности, то стоит почаще звонить близким людям хотя бы посредством телефона. Это позволит не только поддерживать друг друга в трудную минуту, но и даст сигнал собеседнику, что ваши отношения имеют для вас ценность.
Кстати, о поддержке. Другие исследования вышеупомнятого профессора психологии из Университета Бригама Янга Джуланны Холт-Лунстад показали, что оказание помощи другим людям может быть полезнее самому помогающему, чем тому, кому помогают. Это позволяет почувствовать свою значимость, а также уменьшить воздействие негативных эмоций. Так что волонтерская помощь старикам и нуждающимся людям — действенный способ избежать стресса во время карантина.
Не стоит забывать и про жизнеутверждающий настрой. Исследования, проводимые на американских заключенных во время вьетнамской войны, показали, что оптимизм — наше все. Военнопленные из США нередко заключались в крошечные камеры, иногда затопленные водой настолько, что та доходила людям до подбородка. Ученые выяснили, что многие из тех узников, которые смогли сохранить при этом позитивный настрой и верили в то, что выживут, не только выжили, но и отличались лучшим психологическим здоровьем по сравнению с теми, кто утратил надежду на хороший исход.
А еще самоизоляция — отличный повод изучить что-то новое, развить навыки, которые давно хотелось освоить. Для этого полезно структурировать свое время и не перегружать себя бесконечным просмотром «сводок с фронтов» о коронавирусе и размышлениями о его последствиях.
Автор: Ольга Иванова