Судя по всему, скрещивание родственных видов млекопитающих — заурядное явление, которое играло заметную роль и в эволюции наших предков. Вклад в человеческий генофонд сделали неандертальцы, денисовцы и, вероятно, кто-то ещё.
По-видимому, разные виды древних Homo скрещивались везде, где встречались. Но есть одно место, где видов людей найдено особенно много — это острова Юго-Восточной Азии. На Яве водились питекантропы (Homo erectus), прибывшие на остров, тогда ещё бывший частью материка, не менее полутора миллионов лет назад. По Флоресу бродили диковинные хоббиты Homo floresiensis. Не менее необычные Homo luzonensis населяли остров Лусон (Филиппины). Происхождение и хоббитов, и лузоненсисов — предмет дебатов. Имеющиеся находки чем-то похожи на эректусов, а чем-то — на более древних гоминин, даже на австралопитеков.
Около 50 тыс. лет назад, когда на эти земли ступила нога древних Homo sapiens, скорее всего, они встретились с кем-то из аборигенов. Если следы эректусов на Яве теряются более 100 тыс. лет назад, то и флоресские хоббиты, и лузоненсисы, очень вероятно, дотянули до прибытия сапиенсов. А что происходило дальше? Приглянулись ли гостям островные красотки? Или, наоборот, миниатюрный, но лицом прекрасный хоббит разбил сердце юной кроманьонки? События той далёкой поры невосстановимы, но в геномах нынешних обитателей островов можно поискать отголоски страстей, кипевших тысячи лет назад. Ведь денисовский вклад найден именно у обитателей Океании и Австралии. Причём, судя по распределению этого вклада у разных популяций, скрещивание происходило неоднократно и, по-видимому, уже на островах — несмотря на то, что остатки денисовцев обнаружены далеко от Индонезии, на Алтае и Тибете. На островах ЮВА жили некие «южные денисовцы», чьи кости ещё не попали в руки археологов — а может и попали, но без генетического анализа не опознаны до сих пор. На острове Сулавеси есть археологические находки — орудия возрастом более 100 тыс. лет. Чьи они? Денисовские? Конечно, денисовцы это довольно близкая родня неандертальцам. Но раз получилось с денисовцами — могло что-то выйти и с хоббитами.
Авторы статьи, опубликованной в журнале Nature Ecology and Evolution, ищут следы «суперархаической» примеси в геномах 426 современных людей, включая 214 жителей Папуа, островов Юго-Восточной Азии и Австралии. Исследователи использовали методику, которая выявляет в геномах «странные последовательности» — признаки давней интрогрессии. Такой подход не требует сравнения с древними геномами, и в данном случае это единственный путь, ведь геномов эректусов или хоббитов пока что получить не удалось. Авторы статьи использовали несколько разных методик, и отбирали только те фрагменты геномов, которые не совпадали с известными следами неандертальской или денисовской ДНК, а также исключили из анализа варианты, общие у африканцев и неафриканцев — ведь нас интересует только примесь, попавшая в геномы сапиенсов за пределами Африки.
После такой фильтрации у исследователей осталось примерно по 12,5 мегабаз предположительно суперархаических последовательностей на каждого индивида из выборки. Слегка больше таких фрагментов оказалось на востоке островов Юго-Восточной Азии (15 Mb), у жителей Папуа и Австралии (18 Mb). Казалось бы, вот они, следы «неведомых зверей». Однако исследователи сочли наличие таких следов у ВСЕХ неафриканцев подозрительным. Найденные последовательности могли оказаться всего лишь погрешностью методики, либо следствием того, что человеческая популяция еще до расселения по Евразии была неоднородной. Дополнительные несколько Mb примеси у папуасов и австралийцев вполне могли быть нераспознанными денисовскими последовательностями — ведь «южные денисовцы» наверняка отличались от тех, чьи геномы доступны учёным.
Дальнейший анализ наличия специфических мутаций (которые не встречаются ни у африканцев, ни у неандертальцев, ни у денисовцев) не внёс ясности. У папуасов таких мутаций чуть больше, в сравнении с другими популяциями, но внутригрупповые вариации тоже высоки. Кроме того, недавно было показано, что геномы современных людей содержат около 4 Мб суперархаической примеси, которая, вероятно, досталась людям не напрямую, а через денисовцев. Сами денисовцы смешались с кем-то типа эректусов, и часть этого наследия передали сапиенсам.
Надо сказать, что большинство этих перешедших «через третьи руки» суперархаических сегментов было выявлено и в новом исследовании. Это означало, что использованная методика достаточно чувствительна, чтобы выявить признаки скрещивания, если они присутствуют.
Чтобы внести ясность, исследователи построили несколько возможных демографических моделей истории австралийцев и папуасов. Эти модели включали смешение с неандертальцами и денисовцами, а также разный уровень суперархаической примеси (2%, 1%, 0,1% и 0). Затем авторы исследования использовали разработанную методику, чтобы оценить размер суперархаических фрагментов, которые она выявит. В случае очень маленькой или отсутствующей примеси (0,1% или 0%) получилась величина, очень похожая на реальную цифру для жителей Австралии и Папуа: ≈20 Mb, причём большую часть этих последовательностей составляли невыявленные неандертальские и денисовские варианты. Если же примесь в модели была значительной (1—2%), методика давала как минимум в два раза бóльшую величину суперархаичных фрагментов (33—47 Mb).
Вывод простой: увы, наследие эректусов и прочих архаичных Homo у современных людей за пределами Африки или вовсе отсутствует, или очень мало. Это значит, что:
— либо смешения с хоббитами Флореса и лузоненсисами не происходило,
— либо смешение происходило, но ничего не народилось (или народилось, но эти гибридные линии в дальнейшем вымерли),
— либо, наконец странные гоминины Флореса и Лусона — на самом деле и есть «южные денисовцы», хоть и не слишком похожи на то, как мы себе представляем денисовского человека.
Последняя версия означала бы, что волн заселения этих островов было минимум две. Предки Homo floresiensis и Homo luzonensis пришли на острова не миллион лет назад, а существенно позже, заместив кого-то ещё более древнего. А их диковинная анатомия — следствие не их чрезвычайной архаичности, а резкого обмельчания в островных условиях. Это бы всё объясняло… но выглядит уж слишком натянуто.
Главная проблема — скудность сведений о том, как выглядели денисовцы. Крупные зубы, смуглая кожа и тёмные волосы… Кого такими приметами удивишь в палеолите?) Позарез нужны новые, более представительные находки. Может быть, повезёт на Сулавеси? Или даже — хотя совсем уж маловероятно — на северном побережье Австралии, где есть археологические находки со спорными датировками, до 65 тыс. лет…
Авторы статьи делятся интересным наблюдением: крупные животные на островах Юго-Восточной Азии сохранились только на островах, где найдены следы архаичных людей. Комодские вараны на Флоресе, бабирусы и карликовые буйволы на Сулавеси, свиньи и олени на Филиппинах. Вероятно, богатый опыт жизни под постоянным давлением древних охотников научил их: увидишь человека — беги! Это и позволило выдержать нашествие Homo sapiens. Там, где до сапиенсов не ступала нога человека — на Папуа, например — из крупной фауны за последние 50 тыс. лет не выжил никто.
Где же бродили южные денисовцы? ДНК из костей хоббитов выделить не удалось. Вся надежда на протеомный анализ. Вангую: в ближайшие год-два этой надежде суждено сбыться. Вот тогда-то мы узнаем что-то очень интересное.
Автор: Александр Соколов