В последний день февраля отмечается Международный день орфанных заболеваний (Rare Disease Day) — самой малоизученной области медицины. Несмотря на немногочисленность отдельных групп больных редкими болезнями, в целом они затрагивают до трех процентов населения земли. На сегодняшний день известно о восьми тысячах таких заболеваний практически в каждой области медицины. Но только для двухсот из них имеется лечение.
Сиротские болезни
Общепринятого на международном уровне определения для орфанных заболеваний не существует, как нет и единого критерия отнесения заболеваний к этой группе. К редким относят любое заболевание, затрагивающее незначительную часть населения. Хотя, по выражению швейцарского педиатра Гвидо Фанкони, автора работ по нарушению метаболизма, описавшего редкие синдромы, которые носят его имя, «редкие болезни остаются редкими до тех пор, пока они малоизвестны».
Большинство орфанных заболеваний имеют генетическую природу, хотя их симптомы необязательно проявляются сразу после рождения. Наиболее распространенные из них: муковисцидоз, гемофилия, болезнь Альцгеймера, синдром Хантера,болезнь Гентингтона, различные формы рака. Около половины орфанных пациентов — дети.
Впервые термин «орфанные болезни» (болезни-сироты) появился в США в 1983 году при принятии законодательного акта Orphan Drug Act, определившего около 1600 таких заболеваний и синдромов, а также лекарства для их терапии. В 2000 году подобный закон был разработан и подписан в ЕС. В 2010 — в Китае. В США к редким относят заболевания, встречающиеся у одного из полутора тысяч человек. В Европе — у одного из двух тысяч. Исходя из этих критериев, к редким заболеваниям относится подавляющее большинство онкогематологических заболеваний и практически все генетические болезни.
Несмотря на разные симптомы и последствия редких заболеваний, проблемы большинства больных схожи. Это труднодоступность грамотной диагностики и, как следствие, запаздывание с началом лечения, дефицит качественной информации, а часто и научных знаний о заболевании, отсутствие качественной медицинской помощи и ухода. А незначительное количество больных каждым конкретным заболеванием делает коммерчески невыгодным разработку новых методов диагностики и лечения этих болезней. Поэтому в развитых странах действуют законы, обеспечивающие льготные условия для производителей лекарств от редких заболеваний. А в помощь врачам разработаны компьютерные программы и базы данных симптомов — из-за большого числа редких заболеваний, информацию о них не в состоянии удержать в голове даже высококвалифицированный специалист.
От 15 тысяч до полутора миллионов
В России «редкое» направление тоже развивается, хотя и со скрипом. В стране упрощена процедура ввоза незарегистрированных препаратов, отменены таможенные сборы на ввоз лекарств для личного пользования, зарегистрированы некоторые орфанные препараты. Поправками к Федеральному закону «Об обращении лекарственных средств» впервые введено определение орфанных препаратов и упрощена процедура их регистрации.
Понятие самих орфанных заболеваний на государственном уровне было введено в Федеральном законе «Об охране здоровья граждан» в 2011 году: в России редкими считаются заболевания, которые имеют распространенность не более 10 случаев на 100 тысяч населения. Перечень этих заболеваний формируется Минздравом РФ и публикуется на официальном сайте ведомства. На 19 декабря 2016 года в список включены 219 заболеваний. В каждом регионе ведется региональный сегмент федерального регистра пациентов, страдающих редкими заболеваниями.
По данным Минздрава, число россиян с орфанными заболеваниями составляет около 15 тысяч человек. По оценкам Медико-генетического научного центра ФАНО России (МГНЦ) — не менее полутора миллионов человек. Однако подавляющее большинство этих людей не получает адекватной медпомощи, или даже не знает своего диагноза. Причина в низком уровне диагностики в большинстве регионов, нехватка специалистов и полном отсутствии специализированных медучреждений для «редких» больных. На сегодняшний день в стране есть лишь несколько отделений, которые занимаются оказанием помощи пациентам с наследственными заболеваниями.
Семь назологий и 24 жизнеугрожающих заболевания
Кроме того, далеко не все больные имеют право на включение в программы возмещения и даже на включение в федеральный регистр. В России сегодня есть три перечня орфанных заболеваний. Как объясняют в Минздраве, это те заболевания, для которых в настоящее время имеется патогенетическое лечение (когда лекарственный препарат устраняет какое-то звено патогенеза наследственных заболеваний). В первый входят семь высокозатратных нозологий, для лечения которых уже 10 лет в стране действует очень успешная программа «7 ВЗН». Благодаря этому централизованно закупаются лекарственные препараты для больных четырьмя редкими болезнями: гемофилией, муковисцидозом, гипофизарным нанизмом и болезнью Гоше. Программа финансируется из федерального бюджета, и ее исполнение составляет 98%.
Еще одна программа по обеспечению пациентов орфанными препаратами — «24 жизнеугрожающих и хронических прогрессирующих редких заболевания, способных привести к сокращению продолжительности жизни или инвалидности» — с 2012 года возложена на плечи субъектов РФ. Здесь средняя обеспеченность гораздо ниже и сильно разнится в зависимости от региона. Остальные пациенты попадают в рамки программы «региональные льготы», и их участь еще более незавидная. Большинство редких заболеваний такими программами не покрываются, а самостоятельно приобретать орфанные препараты никто не в состоянии. Стоимость лечения некоторых заболеваний (например, мукополисахаридозов) составляет десятки миллионов рублей в год.
Эксперты давно говорят о необходимости расширения льготных перечней (как по нозологиям, так и по лекарствам). Тем более, что в мире постоянно появляются новые эффективные препараты. По словам директора МГНЦ, главного внештатного генетика Минздрава РФ Сергея Куцева сейчас специалисты Центра рекомендует внести в перечень 24 жизнеугрожающих и хронически прогрессирующих редких заболеваний еще 18 пунктов. Речь идет о тех болезнях, для которых есть зарегистрированные в России препараты.
Спасительная диагностика
Что касается диагностики, то, по словам Куцева, многие «редкие» пациенты идут к своему диагнозу годами. Это мировая проблема, которая объясняется сложностью клинических проявлений, вовлечением всех систем и органов и все той же редкостью. Основной путь ее решения — расширение перечня генетических заболеваний, на который следует проводить скрининг новорожденных, и развитие в регионах медико-генетических консультаций.
Последние десять лет все новорожденные проходят неонатальный скрининг на 5 наследственных заболеваний — адреногенитальный синдром, галактоземию, муковисцидоз, фенилкетонурию, врожденный гипотиреоз (эти заболевания можно диагностировать без генетических исследований). По данным Минздрава, ежегодно входящие в программу скрининга заболевания диагностируются в среднем более чем у тысячи новорожденных. При своевременном лечении этих болезней можно либо совсем нивелировать симптомы, как при фенилкетонурии, либо сильно облегчить течение этого заболевания, как при муковисцидозе.
Сегодня по примеру развитых стран вполне реально расширить скрининг новорожденных до 30 заболеваний, считает Куцев. Это потребует дополнительно всего около 800 рублей на каждого ребенка, но позволит ежегодно спасать от тяжелой инвалидности и смерти несколько тысяч детей. Причем при некоторых заболеваниях вообще не требуется никаких затрат, а лечение заключается в определенном питании и режиме кормлении. На сегодняшний день Минздрав уже подготовил концепцию оказания ранней медпомощи детям с генетическими отклонениями, которая предполагает усовершенствование скрининга новорожденных. И медики надеются, что она будет утверждена уже в этом году.
Что до профилактики рождения ребенка с орфанным заболеванием, то дело сдвинулось с мертвой точки с введением в стране обязательной пренатальной диагностики. Такая диагностика позволяет уже в первом триместре беременности выявить нарушения развития будущего ребенка. По словам заместителя директора по научной работе МГНЦ, председателя Российского общества медицинских генетиков Веры Ижевской, эта программа оказалась очень эффективной.
«При пренатальном скрининге иногда выявляются очень грубые, несовместимы с жизнью пороки, такие, как анэнцефалия, — рассказала генетик. — Но бывают и такие пороки, которые устраняются хирургическим путем. И тогда задача врачей собрать пренатальный консилиум и обсудить с семьей возможности коррекции этого порока после рождения ребенка. Иногда люди сознательно отказываются от прерывания беременности, зная о том, что их ребенок родится с серьезной патологией. Но они могут подготовиться к рождению больного ребенка и как можно раньше начать лечение».
К сожалению, систематическим выявлением других наследственных болезней (не входящих в скрининговые программы) государство не занимается. Большинство генетических исследований оплачивают родители пациентов или благотворительные организации. Кроме того, проводимый в роддоме скрининг лишь определяет группу риска. Для того, чтобы точно установить, болен ли ребенок, нужна медико-генетическая консультация, которая доступна далеко не во всех российских регионах. На всю страну действует несколько десятков лабораторий, в которых проводятся генетические тесты на наследственные заболевания.
Хотя возможности немногочисленных российских федеральных центров в области диагностики не уступают западным.А с 2017 года МГНЦ проводит консультирование и генетическую диагностику бесплатно. Учреждение получило квоту на 10 тысяч пациентов с подозрением на наследственное или врожденное заболевание. Кроме того, получить уточненный диагноз можно будет в НИИ медицинской генетики в Томске.
Региональное неравенство
Между тем, по словам президента Межрегиональной благотворительной общественной ассоциации «Хантер-синдром» Снежаны Митиной, во многих регионах стараются не брать на себя ответственность за «редких» больных и вносить их в регистр, так как не могут гарантировать непрерывного лечения. Возникают сложности и с госпитализацией в федеральные центры: поскольку в выписках из федеральных центров, с которыми приходят пациенты, написано, что прекращать лечение нельзя, то это может закончиться обращением в суд. «К сожалению, законодательство не устанавливает сроков обеспечения лекарственными препаратами, в том числе от момента постановки диагноза до начала терапии, — рассказала Митина. — Закон также не регламентирует маршрутизацию редких пациентов. Поэтому в регионах стараются не давать направлений на обследование в федеральные центры. Людям говорят: вам там поставят диагноз, а потом вы заставите нас лечить».
И никто не застрахован от перебоев в лечении. Как рассказал исполнительный директор Союза пациентов и пациентских организаций по редким заболеваниям Денис Беляков, количество пациентов, охваченных программой 24 редких болезней за пять лет увеличилось вдвое и составляет около 14 тысяч человек. При этом стоимость препаратов для пациентов с редким диагнозом в отдельных субъектах федерации превышает 30% от всего бюджета региона на льготные лекарства.
«В 2015 году правительство РФ, принимая во внимание возросшую финансовую нагрузку на регионы, предоставило дополнительные субвенции для закупки лекарств для орфанных пациентов, — рассказал Беляков. — В 2016 году, несмотря на многочисленные запросы губернаторов о дополнительном финансировании, субвенций регионы так и не дождались. Крайними в этой ситуации оказались пациенты, лечение которых, в лучшем случае проводится с опозданием и нерегулярно. Региональные власти максимально усложняют процедуру получения лекарств, оттягивая время начала терапии. И единственным способом получения положенного по закону лекарства, нередко остается лишь обращение в суд».
По мнению Белякова, спасение жизни редких пациентов, в том числе детей, может быть достаточно простым. Это — четкий расчет необходимого объема финансирования и федеральная закупка лекарств, либо четко окрашенные субвенции в регионы. Прекрасно понимают это и госчиновники. Законодательные собрания российских регионов регулярно вносят в Госдуму предложения субсидировать из федерального бюджета расходы на орфанные препараты. Но пока все они отправляются под сукно.
Автор: Ирина Резник