Члены Отделения медицинских наук РАН прокомментировали причины открытого обращения ученых к президенту. По их словам, несмотря на жесткость формулировок в нем есть значительная доля истины, и по многим пунктам критика новой системы управления наукой более чем справедлива.
Открытое письмо Владимиру Путину, в котором говорится о неэффективном управлении российской наукой после реформы академии с подписями 397 ученых, опубликовал 27 декабря «Коммерсантъ». В послании говорится про общее ухудшение ситуации в российской науке, сокращение финансирования институтов РАН и их бессмысленную реструктуризацию, а также усиление бюрократизации в управлении наукой со стороны Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Большая часть проблем, по оценкам авторов письма, возникает вследствие неадекватного юридического статуса научных институтов и самой академии из-за того, что к научным организациям пытаются применять правила обычных бюджетных учреждений, совершенно не учитывающие творческий и поисковый характер исследовательской деятельности.
Как пример приводится тот факт, что научные работники должны «планировать» сколько и в каких журналах они опубликуют статей в ближайшие несколько лет. «Причем порой доходит до такого маразма, что просто диву даешься: например, требование планировать количество патентов в научных медицинских учреждениях, причем не только в России, но в других странах. Как-то забывается, что медицинские патенты вообще не регистрируются за рубежом, а у нас это ставится в план работы научного учреждения», – комментирует академик Сергей Колесников. – «Мы об этом пишем, но воз и ныне там».
Сам Сергей Колесников, правда, открытое письмо подписывать не стал. Но согласился прокомментировать суть изложенных в нем претензий. Например, совершенно обоснованным он назвал замечание про многократный рост бессмысленных отчетов и планов и увязку финансирования институтов РАН с количеством публикаций. «На последнем президиуме говорилось, что должна быть создана единая база данных для ФАНО, РАН и Министерства образования и науки, из которой должна черпаться вся информация, без обращения в институт. Когда-то было постановление правительства с запретом требовать нерегламентированную информацию. Но про это правило, похоже, давно забыли», – пояснил Сергей Колесников.
Так же абсурдно, по его словам, выглядит требование планировать работу научного сотрудника на основе нормочасов. «Наука – не промышленное предприятие, не производство. Сегодня находка у тебя есть, ты можешь ее публиковать, а завтра ты проводишь поиск. В клинической медицине можно спланировать количество операций, новых технологий, но в фундаментальной науке это просто невозможно», – уверяет он.
В минувшую среду на последнем в этом году заседании президиума РАН председатель ведомственной комиссии ФАНО по оценке и мониторингу результативности деятельности научных организаций академик Валерий Рубаков сообщил, что ФАНО все-таки признает необходимость изменить критерии оценки работы научных медорганизаций, подведомственных РАН. «Академии наук совместно с ФАНО и с Минздравом нужно сформулировать критерий эффективности для такого рода организаций, которые занимаются как исследованиями, так и лечением людей», – цитирует его ТАСС. То же касается оценки работы региональных научных центров.
Недостаток финансирования давно назывался главной причиной того, что академия не реализует свой потенциал как главный экспертный орган страны. Об этом же говорится и в тексте обращения, авторы которого отмечают, что если срочные меры по исправлению описанной трагической ситуации не будут приняты, то «в марте 2018 года избранный Президент России примет в управление страну с обезглавленной, умирающей фундаментальной наукой, не способной встретить вызовы современного мира».
«Вообще-то по закону именно академия является главной экспертной организацией по науке. Но мы видим, что с этой задачей она не справляется, на это нет денег. Весь годовой бюджет РАН – это 3-4 млрд рублей, из которых половина идет на стипендии академикам. Какую экспертную работу можно провести на 2-2,5 млрд рублей? В России на науку реально выделяется 1,05% ВВП, в большинстве развитых стран эти затраты составляют от 3 до 5%. Есть примеры, когда на одного научного сотрудника в год приходится 300 тысяч рублей на все про все, на весь научный процесс», – уточняет Сергей Колесников.
Для повышения эффективности работы академии ее члены просят президента изменить статус РАН. Особый статус организации прописан в законе, но в реальности работа академии строится точно также как работа любого другого бюджетного учреждения. В связи с этим, например, РАН не может иметь в своем составе другие учреждения и в итоге не очень-то может влиять на работу курируемых ею научных институтов. Предложение академического сообщества – вернуть институты под руководство РАН, а также полностью вывести академическую науку из-под юрисдикции Минобрнауки и пересмотреть объем и структуру финансирования научной деятельности.
Как уточнил Сергей Колесников, речь идет о том, что внести в закон №253-ФЗ «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 27 сентября 2013 года поправку о придании академии статуса «государственного распорядителя бюджетных средств». «То есть что именно академия эти средства распределяет, а ФАНО является лишь оператором, кассой. Так и должно быть по закону. Академия пока это свое право не использует или использует плохо, так что она тоже несет ответственность за сложившуюся ситуацию. Если не хватает полномочий, надо прописать это в новых положениях, уставе академии или даже сделать поправкой к закону о реформе РАН от 2013 года», – уточнил он.
По его словам, именно такой вариант был предложен в предвыборной программе президента РАН Александра Сергеева. Его смысл в том, чтобы президиум академии был наделен полномочиями анализировать отчетность и проводить планирование научной деятельности, за которым следует финансирование. В этом случае ФАНО не сможет подписать ни одну бумагу без анализа РАН. «Академия больше не может жить под двойным управлением. Нужно либо в одну сторону двигаться либо в другую. Иначе получается как в известной народной мудрости – у семи нянек дитя без глаза. Я не знал, что такое письмо готовится, а так бы тоже его подписал, так как в принципе со всем изложенным согласен», – сообщил директор НИИ фармакологии имени В.В. Закусова, академик Сергей Середенин.
Похожее письмо известные ученые писали президенту в июле 2016 года, оно тоже было открытым. Ученые требовали остановить реструктуризацию исследовательских институтов и избавить их от диктата чиновников и «эффективных менеджеров». Никакого официального ответа на него не последовало. Правда, по закону в отличие от официальных, на которые должен быть дан ответ в 30-дневный срок, на открытые письма президент может и не отвечать.
Автор: Татьяна Бескаравайная