Долгое время исследования в области аутизма проводились на мышах. В итоге все клинические испытания препаратов провалились, и эта модель перестала вызывать доверие.
Еще бы, ведь у мышей практически не развита префронтальная кора – ключевая область мозга, задействованная в патогенезе заболеваний аутистического спектра. Исследователи из Китая и Массачусетского технологического института совместными усилиями разработали достоверную модель: они вырастили макак-резусов, имеющих мутацию в гене, которая чаще всего обнаруживается при заболевании. Добились они этого с помощью технологии CRISPR, а результаты опубликованы в Nature.
Мыши – это, конечно, здорово. Но для неврологии и психиатрии такая модель подходит плохо, ведь их мозг слишком сильно отличается от человеческого. Для понимания нейробиологического патогенеза и поиска лечения необходимо что-то приближенное к человеку с одной стороны, и достоверное нарушение, связанное с заболеванием – с другой.
С возникновением расстройств аутистического спектра связаны сотни генных вариантов. Но исследователи сосредоточились на гене, имеющем одну из сильнейших ассоциаций с заболеванием – Shank3. Белок, который кодирует этот ген, находится в синапсах. Активнее всего он в стриатуме – части мозга, отвечающей за планирование моторики, мотивации и удержании внимания. Даже у мышей мутации в нем приводят к избеганию социальных контактов и навязчивому поведению – характерным чертам аутизма.
С помощью CRISPRученые смогли ввести дефектный ген в эмбрионы макак-резусов. Развившиеся эмбрионы, которые затем родились, находились под чутким наблюдением экспериментаторов. Когда они подросли, они начали демонстрировать характерные поведенческие паттерны. И даже МРТ выявила типичные признаки расстройства – в стриатуме и таламусе функциональная связанность нейронов была нарушена. Это проявляется в нарушении передачи сенсорных и моторных сигналов и поражении регуляции сна.
Сейчас исследовательская группа занимается выяснением достоверных биомаркеров тяжести заболевания, чтобы в будущем иметь возможность оценивать эффективность терапии. Кстати, испытывать лекарства они планируют уже в течение года.
Текст: Дарья Тюльганова