Многие исследователи обсуждают, как стимуляция мозга, фармакология и тренировки могут улучшить работу мозга. Но как определить это самое улучшение и в чем оно будет заключаться? Этому вопросу посвящена статья Стефана Шлейма, опубликованная в Frontiers in Systems Neuroscience.
Специалисты по этике считают: такие процедуры «улучшают мозг», только если они вызывают изменения в биологии или психологии человека, которые повышают шансы жить хорошо в соответствующих обстоятельствах. Причем улучшение происходит до тех пор, пока приводит к повышению благосостояния или качества жизни человека. (Савулеску и соавт., 2011). Эта и подобные публикации поднимают важные вопросы – например, кто определяет благополучие и как его достичь.
В большинстве экспериментов используются нейропсихологические тесты. Они разработаны, чтобы выявить психологические нарушения – внимания, обучения, памяти и т. п. Но ссылаться на них в дискуссии о совершенствовании человека проблематично: то, что тесты можно использовать в клинике, не гарантирует их полезности за её пределами. Более высокие результаты тестов не обязательно отражают более счастливую и полноценную жизнь. Появляется риск заблуждения – нельзя определять клинический эффект как общее благополучие.
ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) рекомендуют измерять субъективное благополучие на основании удовлетворенности жизнью, влияния и уровня счастья. Каждый из пунктов в свою очередь включает три категорий: доход, здоровье и удовлетворение от работы; гнев, беспокойство, и счастье; компетентность, самостоятельность, смысл и цель (ОЭСР, 2013). Исходя из этих принципов, люди могут создавать свои собственный «индекс лучшей жизни», расставив приоритеты в 11 направлениях – например, определив важность работы, жилья или безопасности. Используя такой метод, риск заблуждения можно свести к минимуму, поскольку люди могут выбрать свои собственные стандарты. Результаты, в том числе и существенные различия между странами, показывают: совершенствование человека не должно заключаться только в психобиологии, его также можно достичь путем социально-политических реформ. Оказалось, например, что безопасность больше всего ценят в Японии, доход и жилье – в США, а образование – в Финляндии.
Улучшение когнитивных функций, как правило, требуется не «для кайфа», а чтобы получить более высокую оценку, показать превосходство над своими сокурсниками или увеличить способность к обучению (Грили и соавт., 2008). Авторы утверждают, что почти 7% студентов в США уже используют такие стимуляторы, как метилфенидат или амфетамин для повышения познавательных способностей, а в некоторых кампусах их число достигает 25%.
Авторы систематического обзора делают вывод, что на практике употребление таких препаратов – обычное дело, хотя в разных выборках результаты могут значительно отличаться (Смит и Фарах, 2011). Но такое утверждение может быть поспешным – во-первых, из-за субъективности. Решение осложняет разница в результатах: с 1,7 до 34% в исследованиях с более чем тысячей студентов. Иногда полученные данные отражают распространенность в прошлом месяце, а иногда они относятся к прошлому году. Во-вторых, авторы часто исследуют немедицинское потребление, для которого у студента может быть много разных мотивов – например, чтобы испытывать чувство эйфории или даже похудеть. Детальные опросы принимающих такие препараты в элитном университете США показали, что ими движет скорее эмоциональный мотив, чем когнитивный – даже если они хотят при этом достичь успехов в учебе. Благодаря препаратам студенты чувствуют себя лучше и более мотивированы.
Множество учёных предполагает, что можно чувствовать себя лучше и стать более умным путем стимуляции мозга, фармакологии, или психобиологических тренировок. Однако они также отмечают, что многое о работе стимуляторов не известно до конца. К тому же, финансирование таких исследований усложняется, ведь речь идет не о лечении. Мы также не должны забывать, что люди во многих странах уже вполне счастливы. А там, где счастье в основном еще не достигнуто, проблема отнюдь не в ограниченном доступе к технологиям, повышающим когнитивные способности. Поэтому клинические исследования, направленные на пациентов, страдающих от различных расстройств, должны быть приоритетнее.
Текст: Любовь Пушкарская