Молекулярные посылки, которые злокачественные клетки рассылают по телу, меняют биохимию печени, заставляя её накапливать много жира.
Злокачественную опухоль чувствует не только тот орган, в котором она выросла, её чувствует весь организм. Причина этого в разных молекулах, которые выделяют раковые клетки и которые портят жизнь другим тканям и органам. Сотрудники Корнеллского университета уже много лет изучают опухолевые молекулярные посылки и те системные эффекты, которые из-за них возникают. Посылки выглядят как крохотные мембранные пузырьки, содержащие те или иные молекулы — такие пузырьки называются экзосомы, и это обычный способ общения друг с другом самых разных клеток, не только злокачественных. В 2015 году исследователи опубликовали статью, в которой говорили, что раковые экзосомы готовят место для метастазных клеток. Молекулярная посылка адресуется конкретному органу, в который должны попасть блуждающие раковые клетки и в котором после такой посылки им проще укорениться.
В новой статье в Nature речь идёт о том, что раковые молекулярные посылки могут повредить органу без всяких метастазов. Исследователи экспериментировали с мышами, у которых был рак костей, или кожи, или молочной железы. У мышей с опухолями в какой-то момент возникали аномалии в работе печени. Однако метастазов в печени не было, она просто накапливала много жира. У мышей начиналось нечто похожее на стеатоз, или жировой гепатоз, который случается у людей с ожирением. Избыток жира провоцирует воспаление, а за воспалением начинается нарастание соединительной ткани, или фиброз. Уже сам по себе фиброз может доставить много неприятностей, потому что из-за соединительнотканных участков в печени нарушается кровообращение — соответственно, печень не может в должной мере выполнять свою работу. (А работы у неё, как известно, очень много, от обезвреживания токсинов до управления обменом веществ на уровне всего организма.) Но если фиброз будет усиливаться дальше, в конце концов всё дойдёт до цирроза.
У подопытных мышей в печени действительно сильно повышался уровень одного из белков, который указывает на воспаление, и одновременно становилось мало белка цитохрома P450, который помогает расщеплять различные токсины. Причина же была в пузырьках, которые рассылали раковые клетки и которые содержали в себе жирные кислоты, и особенно много пальмитиновой кислоты. Пальмитиновая кислота действовала на печёночные иммунные клетки макрофаги, сидящие в кровеносных сосудах, которые называются клетками Купфера. Почувствовав пальмитиновую кислоту, клетки Купфера начинали синтезировать много того самого воспалительного белка, о котором упоминалось выше, и в печени разгоралось воспаление.
При жировой болезни — то есть при жировом гепатозе — печень не только накапливает в себе жир, поступающий извне, но и сама синтезирует множество разных липидов. Возможно, раковым клеткам нравятся синтезированные печенью жиры, потому они и направляют её обмен веществ в эту сторону. Ну а то, что такая печень начинает хуже расщеплять токсины, объясняет повышенную чувствительность многих онкобольных к химиотерапии, ведь лекарства — это те же токсины, и их нужно вовремя обезвреживать. (Хотя для раковых клеток было бы выгоднее, наоборот, подстёгивать антитоксические свойства печени.)
Похожие аномалии с печенью исследователи наблюдали не только у подопытных мышей, но и у больных с опухолями, у которых в печени никаких метастазов не было. Очевидно, что полученные результаты вполне можно распространить на людей, хотя, скорее всего, у людей всё же будут какие-нибудь особенности. У мышей удалось предотвратить раковую порчу печени, заблокировав выделение молекулярных посылок из опухолевых клеток, или подавив упаковку пальмитиновой кислоты в эти посылки, или подавив синтез воспалительного белка, или же вообще убрав иммунные купферовы клетки из печени. Вопрос весь в том, какой способ подойдёт для того, чтобы использовать его в повседневной онкологической практике.
Автор: Кирилл Стасевич