Сотрудники Корнеллского университета поставили странный на первый взгляд эксперимент: они вынесли лабораторных мышей из лаборатории на поле, где мыши могли бегать по настоящей земле и, так сказать, трогать траву.
Поле было огорожено, и хищников там, по-видимому, не было, так что по большому счёту воля всё равно была относительной. Однако новая территория была для мышей более чем велика, особенно если учесть, что до того они не видели ничего, кроме лабораторных клеток.
Мыши на экспериментальном поле жили два года, но изменения в поведении у них появлялись уже после первой недели. Смысл исследования как раз в том и состоял, чтобы сравнить, как мыши будут вести себя в стандартных поведенческих тестах. В одном из таких тестов используется крестообразная конструкция, которую, несмотря на простоту, называют лабиринтом: одна планка креста снабжена высокими стенками, а другая планка полностью открыта. Мышь бегает по планкам, не имея возможности спуститься – конструкция слишком высока. Как правило, после первоначального знакомства с ней мыши проводят больше времени на перекладине со стенками, которые служат защитой от постороннего внимания. Соответственно, с помощью такого креста можно изучать, например, действие противотревожных препаратов: если препарат эффективен, мышь будет чаще выходить из перекладины со стенками на открытую перекладину.
В новых экспериментах обычные лабораторные мыши вели себя на этой конструкции, как от них и ожидалось, то есть предпочитали сидеть на перекладине со стенками. А вот мыши, пожившие на воле, либо вообще не боялись сидеть на открытой перекладине, либо боялись её намного меньше, чем мыши, которые всю жизнь прожили в лаборатории. В другом варианте эксперимента мышей отправляли в поле после того, как в лаборатории они неоднократно оказывались на крестообразном лабиринте и уже привыкли сразу бояться открытой перекладины. Однако после «полевого опыта» такие мыши переставали слишком тревожиться в открытом пространстве и начинали проводить на открытой перекладине столько времени, сколько они проводили на ней в самом начале эксперимента. Жизнь на воле как бы обнуляла сформировавшиеся поведенческие установки, связанные с этим лабиринтом. Полностью полученные результаты описаны в Current Biology.
Живя в поле, мыши сами себе что-то роют, устраивают жилище, находят еду, терпят разную погоду, имеют дело с множеством растений и насекомых, плюс ко всему они в этом новом контексте общаются друг с другом. Богатство опыта заставляет их, если можно так сказать, по-новому взглянуть на то, чего стоит бояться, а чего не стоит. Очевидная, много раз воспроизводившаяся в экспериментах реакция на стресс открытого пространства зависит от того, как мышь жила до этого теста.
Окружающая среда и перемена участи повлияли на конкретную психологическую реакцию. По лабораторным тестам, пусть с оговорками, судят о том, что происходит в естественной среде; на данных от лабораторных мышей строятся исследования, которые имеют уже непосредственное отношение к человеку. Возможно, лабораторным животным стоит устраивать более разнообразную среду обитания, по крайней мере, если речь идёт об изучении высшей нервной деятельности и поведения – чтобы упомянутых оговорок делать меньше.
Автор: Кирилл Стасевич