Крысы, как и люди, менее склонны помогать сородичам, если рядом есть другие особи их вида, теоретически способные помочь, сообщается в Science Advances.
Это явление называется эффектом свидетеля, и до сих пор его обнаруживали только у Homo sapiens. Однако у грызунов в первую очередь имеет значение поведение дополнительных свидетелей, а не сам факт их присутствия. Если все остальные пассивны, то даже те, кто способен помочь, ничего не делают для спасения пострадавшего, а если есть активные свидетели, то животному в беде с наибольшей вероятностью помогут.
С конца 1960-х годов психологи говорят об эффекте свидетеля: если только один человек увидел, что кто-то попал в беду, он с большей вероятностью окажет помощь, чем в случае, когда кроме него на месте происшествия окажутся несколько очевидцев. Хотя впоследствии выяснилось, что в целом люди охотно помогают пострадавшим и при наличии других способных помочь (и чем больше активных свидетелей, тем выше вероятность, что они помогут), феномен важен для понимания человеческого группового поведения. Кроме того, до сих пор эффект свидетеля ни у каких других видов, кроме Homo sapiens, не находили.
Пегги Мейсон (Peggy Mason) из Чикагского университета и ее коллеги выбрали на первый взгляд необычный объект для изучения эффекта свидетеля — самцов серых крыс (Rattus norvegicus) двух линий: Спрег-Доули и Лонг-Эванс. Однако крысы — одни из самых умных грызунов, они охотно помогают друг другу, поэтому вероятность обнаружить у них эффект свидетеля ненулевая.
Во всех экспериментах на арену размером 50×50 сантиметров помещали крысу в рестрейнере — устройстве для ограничения движений, которое часто используют для забора крови, внутривенных инъекций и подобных манипуляций. Сама крыса не могла из него вылезти, так как открыть этот рестрейнер можно было только снаружи. Кроме запертой жертвы на арену выпускали минимум одно, максимум три животных. Они могли относиться к той же линии, что и пострадавший (тогда все участники были Спрег-Доули), а могли к двум разным.
В ряде случаев животных знакомили с представителями другой линии заранее (ссаживали за две недели до начала серии экспериментов). Некоторым перед встречей с запертой крысой вводили в брюшную полость противотревожный препарат мидазолам в количестве 4 миллиграмма на килограмм массы. Подбор дозировки показал, что такого его количества достаточно, чтобы заглушить желание грызунов открывать дверцу рестрейнера, но недостаточно, чтобы временно усыпить или добиться обезболивающего эффекта (таких целей ученые не ставили). В таком случае одна крыса-свидетель оставалась в обычном состоянии, а одна или две других были неспособны помочь потерпевшему.
Всех крыс тестировали по часу 12 дней подряд. Исследователи определяли, как быстро свободные животные предпримут первые попытки открыть рестрейнер, сколько таких попыток будет и кто из свидетелей их совершит. Если никто не освобождал заточенного грызуна в течение 40 минут, экспериментаторы немного приоткрывали дверцу рестрейнера, чтобы облегчить подопытным задачу.
Выяснилось, что поведение животных рядом влияет на то, откроет ли один из свидетелей дверь рестрейнера. Это влияние сильнее, если свидетелей предварительно познакомили с особями из другой линии. Когда все свободные грызуны кроме одного находились под действием мидазолама и относились к линии, знакомой этому свободному самцу (то есть, допустим, если он сам Спрег-Доули и предварительно жил две недели с крысами Лонг-Эванс), то такой самец реже освобождал заключенного в рестрейнере. Если пассивные свидетели были ему незнакомы (скажем, он был Спрег-Доули и никогда до эксперимента не видел крыс линии Лонг-Эванс), они не так сильно снижали частоту освобождений.
В то же время, если все свидетели испытывали интерес к открытию двери (то есть им не вводили мидазолам), то они довольно часто и быстро открывали рестрейнер и этим помогали заточенному. Особенно эффективно действовали тройки самцов. Пика производительности они достигали на четвертый день экспериментов и почти всегда освобождали крысу из рестрейнера раньше, чем пары (p = 0,006) и отдельные животные (p = 0,004). Пары активных свидетелей реже приходили на помощь, чем тройки, а одиночные крысы — реже, чем пары (в разных сериях экспериментов p неодинаковы, поэтому они тут не приводятся).
Учитывая, что частота освобождения крысы из рестрейнера свидетелями росла изо дня в день, исследователи подозревают, что эффект свидетеля у них связан с вероятностью подкрепления тех или иных форм поведения: подкрепляются те, что демонстрируют остальные члены группы. Грызуны обучаются помогать запертым сородичам, если видят, как это делают другие, и не делать этого, если видят, что все остальные пассивны. Это может быть обучение посредством наблюдения.
По всей видимости, животные обращают внимание на окружение. Те, кого сначала тренировали в тройках, а в последние дни выпускали на арену один на один с заключенным в рестрейнере, не освобождали его. Напротив, животные, которых тренировали в те же дни, но только поодиночке, каждый раз открывали дверцу рестрейнера. Авторы делают вывод, что закономерности проявления эффекта свидетеля у крыс похожи на человеческие.
Если серых крыс поместить в обогащенную среду, они покажут свои умственные способности в полном объеме. Так этих животных удалось научить управлять машинками. Также крысы способны помогать сородичам, особенно если есть вероятность, что те когда-нибудь окажут ответную услугу. Грызуны понимают, кто в данный момент больше нуждается в помощи, и в норме избегают наносить сородичам вред.
Автор: Светлана Ястребова