Из всех аргументов, почему люди принципиально отличаются от животных, самый заметный – это способность людей понимать чужое сознание.
Лишь люди могут воспринимать не только свои переживания, но и понимать, что мысли и взгляды других людей могут отличаться от их собственных. Однако, последние исследования, опубликованные в Science, говорят об обратном – обезьяны тоже обладают этим свойством.
В конце 1960-х Эмиль Менцель провёл следующий эксперимент: он показывал одной обезьяне, где в большом саду находится еда или, наоборот, что-то опасное (например, игрушечная змея). Потом он возвращал обезьяну к её друзьям и выпускал их уже всех вместе в сад. За обезьяной, которая знала, где находится еда, сородичи следовали, тогда как обезьяну с информацией об опасности они избегали. Так он доказал, что обезьяны могут передавать полученное знание другим. Позже, повторив и дополнив эти эксперименты, психолог Дэвид Примак и Гай Вудруф в 1978 году сформулировали теорию разума или теорию понимания сознания – способность знать, что чужое сознание отличается от твоего, и действовать соответствующе.
Теория разума вскоре стала основой психологии развития. Последовало множество исследований, в том числе и на животных – на птицах и обезьянах. Только к 2016 году оригинальная статья Примака и Вудруфа была процитирована 5700 раз! Но все дебаты о теории разума у животных сходились к одному: только люди могут понимать, что убеждения других людей могут быть ложными.
Классическая задача на понимание ложных убеждений состоит в следующем: ребёнку показывают двух кукол, одна кукла прячет свою игрушку и уходит. После этого, пока первой куклы нет, вторая кукла перепрятывает игрушку и тоже уходит. Первая кукла возвращается, и ребёнка спрашивают, где же кукла будет искать игрушку. Дети до четырёх лет не могут правильно решить эту задачу.
В 2007 новаторский подход показал, что, на самом деле, дети и младше четырёх лет могут осознавать, что у других людей могут быть ложные убеждения: уже в два годика дети правильно предсказывали, где кукла будет искать игрушку. В этом эксперименте, вместо того чтобы задавать вопросы (и тем самым вводить ещё одну переменную – способность детей понимать вопрос и отвечать на него), учёные проследили за движением глаз детей.
Именно этот подход и вдохновил Майкла Томазелло и его коллег повторить исследование на обезьянах. Они задействовали 19 шимпанзе, 14 карликовых шимпанзе и 7 орангутангов. Все животные смотрели видео, где сначала один актёр прятал предмет под, скажем, левой коробкой, а второй актёр, в отсутствие первого, сначала перепрятывал предмет, а потом просто уносил со сцены. В эксперименте обезьяны правильно предсказывали, что первый актёр, вернувшись, будет искать спрятанный предмет в левой коробке, хотя они знали, что предмета там больше нет.
Эти данные говорят о том, что обезьяны всё же могут понимать ложные убеждения. Значит, мы снова возвращаемся в начало поисков того самого уникального у человека. И ещё раз подтверждаем старую мантру: отсутствие доказательств – не доказательство отсутствия. Это хороший урок тем, кто спешит провозгласить исключительность человека во всём. Проще рассматривать, есть ли у животных «разум», не с подхода «всё-или-ничего», а поделив этот «разум» на компоненты, часть которых может стать универсальной для животных и для человека.
Новый дизайн экспериментов, который не включает привязки к языку, позволяет рассматривать теорию сознания в широком биологическом контексте. Скорее всего, способность понимать друг друга возникла в сложных сообществах (у обезьян и человека), чтобы лучше предсказывать поведение сородичей. Возможно, эта способность искажается у пациентов с аутизмом и шизофренией.
Текст: Даша Овсянникова