Чувство справедливости может выглядеть по-разному, и какие-то представления о том, что справедливо, а что нет, можно найти и у шимпанзе. Однако обезьянам понятна справедливость и несправедливость, касающаяся их самих.
Люди же как раз могут почувствовать несправедливость, случившуюся с другими, причём чувство справедливости возникает довольно рано: уже трёхлетние дети чувствуют, когда кто-то кого-то обидел, но при этом они стремятся не столько наказать обидчика, сколько помочь жертве.
Но всё же если говорить о восстановлении справедливости, то подразумевается, что обидчик получает какое-то наказание – чтобы это было примером для окружающих, что так вести себя не надо. И иногда ради восстановления справедливости приходится идти на жертвы. В каком возрасте появляется готовность самому пожертвовать чем-то ради того, чтобы всё стало правильно? Вообще понятие о такой жертве кажется довольно сложным, однако исследователи из Нью-Йоркского университета обнаружили, что дети 3–6 лет уже вполне готовы сами платить за справедливость.
В эксперименте участвовали более двухсот детей от трёх до шести, которые посещали городской детский музей. Их приводили в комнату со спиральной горкой, по которой можно было съехать. Дети какое-то время развлекались на этой горке, а потом им показывали видео с маленькой девочкой, с удовольствием портящей и рвущей чей-то чужой рисунок. Детям говорили, что вредная девочка собирается зайти сюда покататься на горке. И дальше у них было две возможности: повесить на горку знак со словом «открыто» или со словом «закрыто». Если горка была открыта, то и сами дети, и та девочка могли на ней играть. Если горка была закрыта, то вредной девочке на неё ходу не было, но и сам ребёнок должен был отказаться от развлечения. Если ему хотелось восстановить справедливость, то есть как-то наказать девочку за порчу чужого рисунка, то он должен был заплатить за это свою цену.
В статье в Journal of Experimental Psychology говорится, что половина детей готова была в таком случае пойти на жертву. Готовые отказаться от развлечения были и среди трёхлетних, и среди шестилетних, но с возрастом росло число тех, кто готов был поступиться собственными интересами.
Затем психологи решили выяснить, от чего зависит стремление детей наказать другого человека. Некоторым детям говорили, что девочка с видео ходит на выставки и участвует в образовательных программах того же музея, что и они; другим говорили, что эта девочка, условно говоря, из другого музея. Иными словами, одним давали почувствовать принадлежность с ней к общей группе, а для других подчёркивали, что девочка – чужая. В другом варианте эксперимента некоторым детям давали ещё и значок шерифа, как бы наделяя их дополнительной властью.
Считается, что люди склонны прощать «своих», а вот к «чужим» мы порой строги даже сверх меры. И это в некотором смысле подтвердилось, хотя особенно сильный перекос здесь был у тех, кто помладше – они в более явной степени были готовы наказать вредную девочку, если она была «из чужого музея».
Но если у детей появлялся значок шерифа, всё менялось: теперь они с большей строгостью относились к своим. Авторы работы объясняют это тем, что если человек чувствует ответственность за свою группу, то он будет с большей тщательностью следить, чтобы все «свои» вели себя хорошо.
Как формируются такие психологические установки, исследователи не обсуждают, и не пытаются определить, где тут врождённые свойства мозга, а где – результат воспитания. Однако, так или иначе, чувство справедливости проявляется в довольно сложных формах даже у маленьких детей, и чтобы его не загубить, окружающим взрослым следует очень внимательно следить за собой.
Автор: Кирилл Стасевич