30 лет назад в СССР была проведена первая успешная трансплантация сердца. Пациентка хирурга Валерия Шумакова прожила после операции больше восьми лет и умерла, пропустив прием препарата для подавления реакции отторжения.
С тех пор число пересадок сердца значительно выросло: в 2016 году в России их было проведено около 200. Однако за Уралом этот показатель остается катастрофически низким. В Сибири в прошлом году хирурги выполнили 14 операций вместо необходимых 100. О причинах такого отставания рассказал главный внештатный трансплантолог Минздрава РФ в Сибири и на Дальнем Востоке, руководитель Центра хирургии аорты, коронарных и периферических артерий СФБМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина Александр Чернявский.
– Александр Михайлович, как обстоит дело с трансплантациями сердца в стране?
– В центральных регионах более успешно решается проблема трансплантологии, чем в СФО и ДВФО. В Москве и Санкт-Петербурге хорошо работают центры трансплантационной координации, они поддержаны властями. Определенный толчок отрасль получила в Самаре, Казани, Уфе. Но в среднем по России уровень охвата операциями невысокий. Это связано с проблемой донорских органов и недостаточным финансированием. Хотя многие регионы, Алтайский край например, недавно заявили, что станут «центрами трансплантации». Хорошо, когда за словами идут дела: сказано это было еще год назад, но действий пока нет, и даже трансплантация почки, которая активно шла в регионе в течение последних лет, теряет объемы.
– Подключаются ли к программе новые регионы?
– Да, так, в Красноярском крае за последние полгода были выполнены две пересадки сердца. Рад, что это произошло и мы к этому причастны. СФБМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина совместно с ФМБА развивали в регионе донорскую службу. Мы успешно трансплантировали сердца из Красноярска в Новосибирске, наши наработки – кондиционирование и ведение эффективного донора – сейчас используются местными специалистами. Это к лучшему, поскольку довезти сердце из Красноярска в Новосибирск в кратчайшее время никак не получается, минимальное время – выше среднего. Это всегда ведет за собой непростой послеоперационный период, сердечную слабость, с которой нам приходится бороться дополнительными методами.
Развивать донорство нужно во всех регионах. Понятно, что если трансплантология будет активнее развиваться в Красноярске, мы будем получать оттуда меньше органов. Но в крае не полностью реализованы потенциальные возможности донорских баз – работы хватит и нам, и им.
– Сколько времени требуется на доставку донорского сердца из другого города Сибири в вашу клинику?
– Оптимальное время в пути должно быть меньше 4 часов. Пребывание в аэропортах и дорога в клинику занимают столько же времени, сколько перелет. Самолет из Красноярска в Новосибирск летит 1,5 часа, а время доставки органа – 6 часов. Наши машины так же проходят проверки и ожидания в аэропортах… При определенных условиях качественная консервация донорского сердца возможна до 8 часов. Мы пытаемся максимально сократить это время, получается до 5-6 часов. В таких случаях для восстановления нормальных функций сердца требуется больше времени, финансовых затрат.
– Какова стоимость одной пересадки сердца?
– Около 800 тысяч рублей государство платит по госзаказу. Может показаться, что это колоссальные средства. Однако только одна доза препарата (а их требуется две на одного пациента) для подавления реакции отторжения органа стоит 80 тысяч. Если трансплантация прошла без сучка и задоринки, пациент выписывается на 3-4 неделе, мы укладываемся в эти деньги. Но остальные задачи, в частности транспортировку органа из другого города, медицинские учреждения решают за свой счет.
– Сколько жителей Сибири нуждаются сейчас в донорском сердце?
– Население СФО –18 миллионов человек. Если учесть, что потребность в трансплантации сердца составляет в среднем в мире 6 пациентов на 1 миллион населения, то нам нужно делать около 100 трансплантаций в год. В прошлом году мы сделали 9 операций, в Красноярске — одну, в Кемерове пять – вот насколько мы отстаем. Госзаказ на 2017 год в нашей клинике – 11 трансплантаций сердца и 4 трансплантации искусственного сердца.
Существует актуальный лист ожидания – это пациенты, которые ведутся по всем правилам подготовки к трансплантации. Они два раза в год проходят полное обследование в стационаре, поскольку переходят из одного статуса в другой (первая, вторая, третья срочность, а также А и Б). 1 А — пациенты, которые ходят с искусственными сердцами, они находятся в первой очереди, особенно если идет сбой системы (неритмичная работа механической поддержки сердца вследствие разных причин). 1 Б — это пациенты, которые находятся в стационаре на медикаментозной поддержке. Конечно, мы можем сделать лист ожидания в 100 и больше человек, но в этом нет смысла: мы просто не сможем с ним справиться. Поэтому сейчас в этом списке в клинике Мешалкина находится 35-40 пациентов.
Среднее ожидание трансплантации сердца у нас превышает два года. Ежегодно мы получаем 3-4 искусственных сердца, которые используем для спасения жизни пациентов, находящихся в критическом состоянии. Это позволяет продлить им жизнь на несколько месяцев и дождаться трансплантации.
– С чем связан недостаток донорских органов? Не хватает финансирования?
– С 2017 года больницы, которые занимаются донорством, начали получать компенсацию. И это приличная сумма: за один мультиорганный забор больница может получить 150-200 тысяч рублей. В Новосибирской области на эти цели будет направлено около 6 миллионов рублей. В Новосибирске пять медицинских учреждений, которые должны дать около 50 эффективных доноров в год. К сожалению, они дают гораздо меньше. Кроме того, существуют районные базы… В конце прошлого года местный Минздрав выпустил постановление по трансплантологии, где говорится о приоритетности развития органного донорства. Но пока эффективности от этих приказов мы не видим.
Материальная стимуляция уже есть, а результатов – нет. Играет роль человеческий фактор, инертность, страх. Я считаю, что должен быть подключен серьезный административный ресурс. Как решили эту проблему в Белоруссии: президент сказал, чтобы донорство развивали, и все, кто не будет с этим справляться, не должны работать главными врачами больниц. И все сразу встало на свои места. По тому же пути пошли наши коллеги из Краснодарского края: в свое время губернатор Александр Ткачев в приказном порядке обязал развивать в регионе трансплантологию. И у них теперь нет проблем с донорством. Новосибирский центр транспланткоординации никак административно не поддержан, только на словах. Самые продуктивные больницы в плане органного донорства не работают.
Еще один тормоз для отрасли – страх перед уголовным наказанием. Так, в Хабаровске около 15 лет назад нашли серьезные нарушения в процедуре трансплантации. И хотя они касались заполнения документации, врачу дали тюремный срок. С тех пор о пересадке органов никто из местного врачебного сообщества и слышать не хочет. У министра здравоохранения (Александр Витько) есть желание развивать отрасль, и в этом году мы будем обсуждать конкретные шаги для ее реанимации.
– Как вы можете улучшить ситуацию?
– Мы сейчас выходим с предложением к Правительству РФ о помощи со стороны Министерства чрезвычайных ситуаций. К программе органного донорства присоединяются отдаленные территории, например, Хакасия, юг Красноярского края. Больницы начинают сертифицироваться для получения статуса донорских баз. Подготовили письмо полномочному представителю президента в СФО Сергею Меняйло, в котором просим рассмотреть вопрос об улучшении транспортировки донорских органов из удаленных регионов. Мы хотели бы пойти по пути Белоруссии, где среднее время доставки сердца из Бреста в Минск (700 км) 3,5 часа. Транспортировку органа обеспечивает воздушный транспорт МЧС. У нас доставка осуществляется на самолетах гражданской авиации, на обычных рейсах, просто врачи подстраиваются под самолеты, – а во всем мире делается наоборот.
– Александр Михайлович, сколько живут пациенты с донорскими сердцами?
– Цифры в мире примерно одинаковые: из стационара мы выписываем 90% пациентов после трансплантации. Погибают крайне тяжелые больные, когда трансплантация – это шаг отчаяния. В течение года выживаемость составляет 75-78%. 10-летняя выживаемость приближается к 50%. К сожалению, многие пациенты погибают по врачебному незнанию, на фоне вирусной пневмонии или других патологий, которые нужно лечить у человека с донорским сердцем по особому протоколу. Такие случаи в последние годы были на Камчатке, в Магадане.
Автор: Ольга Коберник