Не упустить драгоценное время и выжить при онкологическом диагнозе.
В государственном онкоцентре
Напуганный мужчина средних лет проходит по длинному коридору в хвост бесконечной очереди.
Перед ним девушка из Рязанской области — она «крайняя». Слово «последний» она старается не употреблять — плохая примета, как у летчиков. Девушка ждет диагноза уже третий месяц. Мужчина средних лет, назовем его Павел, встает за ней в очередь и набирается терпения. У него еще есть время, чтобы ждать.
Спустя год Павел снова в онкоцентре. Пройдя несколько кругов ада — отчаяния и беспомощности в государственной больнице, надежды и разочарования в одной из клиник Германии, — он оказывается в другой российской клинике.
Сегодня все по-другому. В клинике свежий ремонт, стены выкрашены в оптимистичный светло-зеленый цвет, на них висят красочные картины с пейзажами. Но главное — сегодня ему не нужно ждать, чтобы получить помощь. Время для Павла теперь критично: эта клиника — его последняя надежда на жизнь.
Пока есть время
У большинства людей в России, которые приходят за помощью к онкологам, болезнь уже зашла достаточно далеко. Часто это третья, а то и четвертая, стадия рака с метастазами.
В такой ситуации на счету каждый день. Вылечить больного с третьей-четвертой стадией вряд ли возможно, но можно дать ему несколько лет полноценной жизни. При правильной терапии человек сможет прожить еще пять, а то и 10–15 лет — прогноз во многом зависит от того, как быстро после обнаружения рака начнется лечение.
Павел обратился в государственный онкоцентр, когда на рентгене легких при обычном профилактическом осмотре в поликлинике у него обнаружили подозрительное затемнение. Около двух месяцев он ждал своей очереди, чтобы пройти полное обследование у онколога. В итоге компьютерная томография (КТ) подтвердила диагноз «рак легкого».
Некоторые пациенты — те, у кого есть деньги, — не выдерживают и уезжают за границу, где от первого приема до назначения терапии проходит три-четыре дня.
Андрей Пылев. Заместитель главного врача «Европейской клиники», кандидат медицинских наук
«Но в частных клиниках в России тоже можно пройти обследование на современном оборудовании быстро и начать лечение», — говорит врач..
Большая проблема государственных онкологических центров — в их загруженности. Пациент может проходить все обследования до трех-четырех месяцев. При онкологических заболеваниях такое долгое ожидание критично — оно может стоить нескольких лет жизни.
Другие проблемы, с которыми сталкиваются онкологические пациенты, — нужные препараты недоступны по системе обязательного медицинского страхования (ОМС), нет достаточного количества оборудования для точной диагностики. В ожидании лекарств и процедур могут пройти недели, а то и месяцы.
Найти и обезвредить
Есть два основных типа рака легкого — мелкоклеточный и немелкоклеточный. Второй тип встречается чаще, у него есть еще несколько подвидов. Когда человек получает диагноз «рак легкого», необходимо уточнить тип опухоли. В зависимости от этого в международных протоколах предусмотрено шесть разных линий лечения, которые включают разные препараты.
Когда Павел проходил обследование в государственном онкоцентре, ему назначили лечение сразу после КТ. Тип его опухоли уточнить не удалось. Для этого нужно было бы сделать биопсию — исследование опухолевой ткани. Но опухоль у Павла была расположена в труднодоступном месте, и в клинике просто не было нужного оборудования, чтобы провести процедуру, так что врачам пришлось назначить лечение «на глаз».
Была у этого решения еще одна причина, кроме трудности процедуры, — государство оплачивало больнице по ОМС всего одну линию лекарств для лечения рака легкого (вместо положенных шести).
Чтобы назначить правильное лечение, нужно много информации: возраст, пол, стадия болезни, тип и подвид опухоли, количество и локализация метастазов. Обязательно нужно провести исследование тканей опухоли. Альтернативный вариант — назначить то, что есть, или то лечение, которое чаще всего помогает при этом диагнозе, и надеяться, что именно этому пациенту оно подойдет.
Андрей Пылев. Заместитель главного врача «Европейской клиники», кандидат медицинских наук
Новый горизонт
Павел послушно ходил на химиотерапию в онкоцентр каждые три недели, но ему становилось все хуже. Друзья, которые раньше сталкивались с онкологическими заболеваниями, посоветовали ему обратиться в европейскую клинику. Павел выбрал Германию.
В немецкой клинике ему наконец сделали биопсию и поставили точный диагноз — аденокарцинома. Опухоль поразила одно легкое, а во втором уже появились метастазы. Но главное — еще не было метастазов в брюшной полости, в мозге и в других органах. А это значило, что шансы выжить — и жить — у Павла были.
Немецкие врачи назначили стандартный курс лечения при аденокарциноме — шесть курсов химиотерапии. Деньги на лечение собирали всем миром, полученной суммы хватило ровно на «химию» и дешевый номер в отеле на окраине Берлина.
Первые три курса химиотерапии прошли успешно, и Павел почувствовал себя лучше. В один из вечеров он вышел из отеля, прогулялся по городу, заказал кружку темного пива в одном из баров. Он начал осторожно надеяться, что вскоре сможет вернуться к нормальной жизни и наконец забыть ад, через который прошел.
Но следующие три курса «химии» все изменили. С каждым разом было все тяжелее переносить побочные эффекты, и основная болезнь снова начала прогрессировать. Павел лежал в номере своего отеля и стонал от боли. Комната пропиталась запахами тошноты и отчаяния.
Если бы Павел обратился к врачу из немецкой клиники, где он проходил «химию», скорее всего, ему бы помогли: назначили дополнительные обследования, поменяли схему терапии. Но он слишком устал, да и денег на то, чтобы продолжать лечение в Германии, не было.
Когда закончились все шесть курсов химиотерапии и побочные эффекты ушли, Павел почувствовал небольшое облегчение. Но немецкие врачи не стали обнадеживать: это временно, ведь болезнь продолжала прогрессировать. Пока его состояние снова не ухудшилось, мужчина решил вернуться домой, чтобы провести оставшееся время с семьей.
Профилактика лучше всего
Андрей Пылев рассказывает, что многие пациенты приходят к нему «не от хорошей жизни», когда болезнь уже запущена или поставить точный диагноз никак не получается. При этом, если выявить и правильно лечить рак на ранней стадии, человек может достичь длительной, а то пожизненной, ремиссии, когда в организме больше не выявляются раковые клетки, — при онкологических заболеваниях это считается выздоровлением.
Если у человека есть обоснованные подозрения, что с ним что-то не так — плохая наследственность, сильные боли, резкая потеря веса и так далее, — имеет смысл пройти тщательное обследование. При подозрении на рак лучше спросить мнения как минимум двух врачей.
Андрей Пылев. Заместитель главного врача «Европейской клиники», кандидат медицинских наук
«Был у меня случай, когда привезли пациентку с метастазами, которая не знала, где у нее опухоль. Результаты исследования кишечника были чистыми. Мы сделали повторную колоноскопию и обнаружили огромную опухоль, которую каким-то образом не заметили при первом обследовании»,— рассказывает врач.
Правда, врачи в онкоцентрах не очень любят пациентов с канцерофобией — людей с навязчивыми мыслями о том, что у них может быть рак. Такие пациенты требуют многочисленных исследований без особых показаний и отнимают время у людей, которым действительно нужна помощь.
Сегодня многие приходят к врачам с результатами анализов крови на онкомаркеры — превышение границ нормы вызывает у них панику. Иногда такие анализы они сдают сами, иногда, к сожалению, их назначают врачи.
Правда в том, что онкомаркеры никак не могут быть средством скрининга и первичной диагностики рака. Их используют только для подтверждения диагноза и наблюдения за эффективностью лечения (единственное исключение — маркер рака простаты, который используется и для диагностики). Даже повышенные значения онкомаркеров не говорят о наличии болезни.
Главное, что может сделать человек для того, чтобы поймать рак на ранней стадии, — регулярная диспансеризация.
Андрей Пылев. Заместитель главного врача «Европейской клиники», кандидат медицинских наук
«Анализы, УЗИ брюшной полости, рентген легких. Для женщин — осмотр у гинеколога и у маммолога. Когда возникают подозрения на рак, обязательно нужно сделать биопсию. И если диагноз подтвердится, нужно уточнить тип опухоли и скорее начать лечение. Сделать это можно и в России — у нас есть возможности лечить 99% онкологических пациентов не хуже, чем за рубежом», — конкретизирует врач.
Возвращение
На родину Павел вернулся, что называется, «доживать». Но родные были не готовы сдаваться и уговорили его пройти еще один курс лечения. В качестве последнего шанса Павел обратился в частную онкологическую клинику в России. Чтобы продолжать лечение в Германии, не было ни денег, ни моральных сил. Лечение в Москве оказалось как минимум в два раза дешевле, не считая затрат на перелеты и отели. Павел влез в долги, но решил дать себе еще один шанс победить болезнь.
Врачи провели генетическое исследование аденокарциномы и обнаружили, что опухоль Павла — нетипичная. В ней определили особые мутации, которые обычно не встречаются при его диагнозе, — это объяснило врачам, почему предыдущее лечение было недостаточно эффективным.
Каждая опухоль может содержать самые разнообразные мутации — те самые «сбои в системе», которые вызывают бесконтрольное деление клеток и в итоге приводят к раку. Есть мутации, типичные для каждого вида опухоли, а есть нетипичные.
Если опухоль содержит нетипичную мутацию, неудивительно, что стандартное лечение на нее не действует. Тогда необходимо назначить специальные, таргетные, препараты именно против этой мутации.
Павел начал получать таргетное лечение и почувствовал себя гораздо лучше. Объем опухоли уменьшился на 80%. К сожалению, за время предыдущей терапии, которая не совсем подходила Павлу, его опухоль успела стать большой. Если бы правильное лечение начали раньше, можно было бы существенно продлить Павлу активную жизнь. Этого не произошло, и потерянное время на неадекватную терапию ухудшила прогноз выживаемости. А пока Павел продолжает лечение. Недавно у него родился внук.
Автор: Дарья Шипачева